Русские семьи до революции: домострой, много детей, дед да бабка. Особенности воспитания в дворянских семьях XVIII–XIX века Семья в 19 веке

Светская жизнь и семейный этикет

Светская жизнь в дворянском понимании, это общественные отношения внутри их сословия, пронизанные определенными узами условностей.

Умение себя вести в свете являлось очень важной частью жизни дворян. Идеальный образ светского человека на протяжении всего XIX века оставался неизменным: это образованный дворянин, прекрасно изъясняющийся на французском, модно одевающийся, ловко танцующий, играющий в карты, разбирающийся в разговорах.

Об этом свидетельствуют записи публициста того времени В.Н. Погожева:

«Молодой человек, желающий быть принятым в большом свете, необходимо должен иметь следующие качества: говорить по-французски, танцевать, знать хотя по названиям сочинения новейших авторов, судить о их достоинствах, порицать старых и все старое, разбирать играемые на театрах пьесы... Но главней всего – это играть в карты и по большой и быть одетым по моде»

От дамы требовалось практически такое же поведение, за исключением игры в карты.

Конечно, следует учитывать, что не все представители дворянства были ярыми поклонниками светской жизни.

И.В.Каменская, А.Я. Бутковская, И.В. Икскуль, например, в своих мемуарах упоминали о том, что старые помещики редко выезжали в свет, да и гостеприимством не отличались.

Помещик В.А. Шомпулев, в воспоминаниях писал о том, что хозяйство его занимало куда больше, нежели светские рауты .

Об участие дворянской семьи в жизни света можно говорить тогда, когда в общественных отношениях бло задействовано все семейство в полном или частичном составе. Пример такого участия – широко распространенная практика нанесения визитов и приема гостей.

М.С.Николева писала в воспоминаниях: «К концу лета вернулись мы к себе в Покровское, куда съехались много знакомых и некоторые родственники... Их поместили с другими гостями в большой садовой беседке на берегу довольно глубокой сажалки для карасей, через которую был перекинут на арке мостик, выкрашенный розовой краской и освещавшийся двумя фонарями....

Плодов всякого сорта было всегда в изобилии. Яблоки, груши, сливы...длились во всю зиму, не смотря на то, что не более двух дней в неделю у нас не садились гости за обед. В семейные праздники приезжих лошадей бывало до семидесяти»

Светские отношения предусматривали посещение всем семейством балов, раутов, обедов и салонов, где, уже разделившись по определенным группам (женская, детская, мужская, пожилая), обсуждали различные события государственной и культурной жизни.

Сохраняя в гостеприимстве патриархальность, в которой гостей мог принимать хозяин либо хозяйка дома, но никак не их дети, дворяне выработали для себя целую систему правильного нанесения визитов.

Визит – прием гостей, как правило по неофициальному поводу, сопровождающийся приятным времяпровождением за беседой, чашкой чаю и т.п.

Дворяне назначали у себя приемные дни и время, о чем сообщали на специальных визитных карточках, которые давали тем, кого желали пригласить к себе .

Отсюда выделяется повседневная часть, светской семейной жизни – нанесение визитов, либо прием визитеров у себя. Как правило, визиты могли наноситься замужней женщиной вместе с детьми, либо она принимала гостей у себя.

Дворяне, жившие за городом, могли приглашать к себе гостей на длительный срок. Например, в загородных усадьбах проходили постоянные увеселения, охота и балы. Святой обязанностью хозяев было развлечение своих гостей.

В воспоминаниях дворянина В.А. Инсарского, служившего в столице, находим интересное описание времени, когда он гостил за городом:

«Когда потом я еще несколько раз приезжал в Ивановское, я находил там такую же толпу друзей и приятелей, какая у меня была в Петербурге. И лето, которое я всегда избирал для поездок туда, пролетало быстро и великолепно»

Традиционная планировка дворянского дома, может многое рассказать о светской жизни своих владельцев.

Как правило, она начиналась с вестибюля – просторного, светлого зала, служившего прихожей. За вестибюлем находился парадный зал, где устраивались обеды, балы, приемы. Возле вестибюля располагались гостиные – комнаты для приема гостей.

Была в дворянском доме и диванная – комната для отдыха и домашних занятий, кабинет и библиотека, будуар – дамская комната для отдыха и приема друзей. Непременно имелась парадная столовая. Кухню размещали подальше от дома, чтобы не раздражать хозяина и его гостей неприятными запахами .

К середине XIX века усадебная культура вступает в свой кризис: усадебное строительство пошло на спад, а после отмены крепостного права и вовсе многие из усадеб пришли в упадок, поскольку у владельцев не было больше средств их содержать. Позволить себе иметь загородные усадьбы могли лишь состоятельные дворяне. Семейная, светская жизнь во второй половине XIX века активно переходила в город.

Представление о том, что все дворяне имели в городе дома и особняки не совсем верное. Лично владеть недвижимостью доводилось только самым зажиточным, остальные вынуждены были арендовать себе жилье на время пребывания в городе. Зачастую таким арендованным жильем становились квартиры доходных домов.

Доходные дома - здания, специально построенные или перепланированные для сдачи квартир внаем на длительный срок.

Характерной особенностью «барских» квартир было наличие большого числа комнат – от шести до пятнадцати, а иногда и больше.

К примеру А.С.Пушкин, прибывая в столице, в 1831 году, снимал девяти комнатную квартиру в бельэтаже, в 1832 двенадцати комнатную квартиру на третьем этаже, а последняя квартира поэта, снятая в 1836 году имела одиннадцать комнат и располагалась на бельэтаже .

Перед парадной дверью квартиры, всегда висела серебряная табличка со сведениями о жильце - главе семьи (как правило, имя, фамилия, чин, титул и т.п.).

За дверью располагался тамбур-пространство для ограничения поступления холода, за тамбуром шла передняя – небольшой коридор, приводившая в вестибюль, где можно было раздеться и воспользоваться гардеробной, а так же оставить слуг в лакейной комнате. Остальные помещения составляли анфиладу и делились на три типа: парадные (залы, гостиные) предназначенные для приема гостей, личные покои и хозяйственные комнаты .

Итак, мы выяснили, что дворянские дома были приспособлены для приема гостей, что и в будние дни, и в праздники, было явлением довольно частым, так как составляло одну из основополагающих сторон светской жизни.

Вторую такую сторону составлял так называемый семейный этикет – особые предписания как вести себя в семье и от лица семьи на различных светских мероприятиях и дома. Одно из самых главных правил семейного этикета, гласило: «В семье, как и в обществе нужен такт и умение держать себя» . Также, для благовоспитанных мужчин и женщин было обязательным наличие хороших манер, так как это демонстрировало их нравственную утонченность.

Все беды человека происходят по вине неумения себя держать. Ведь в семье, как и в обществе, в поведении необходимо соблюдать такт и уметь себя подать. Качества эти приобретаются воспитанием. Но недостаток воспитания, делает человека легкомысленным, а это недопустимо.

Семья должна строго следовать предписанным этикетом канонам. Например, для первого выезда в свет молодой девушки, считалось правильным, если она войдет в бальную залу под руку с отцом(при наличии) или другим старшим родственником. Именно у него, кавалеры, желающие пригласить девушку на танец, обязаны спросить разрешение.

Последующие визиты и выходы в свет, девушка уже может делать со своей матерью (или старшей родственницей), но ни в коем случае одна.

Как правило, светскую жизнь девушка начинала вести с шестнадцати лет. А вот у юноши право посетить светский бал и делать визиты, появлялось лишь с поступлением на службу, но он имел право приходить без сопровождения.

Девушка-невеста, по этикету, должна была уметь угождать желаниям семьи своего будущего супруга, а та семья, в свою очередь имеет полное право перевоспитать будущую невестку по своему усмотрению. Став женой, девушка обязана самостоятельно следить за домашних хозяйством, а еще ни в коем случае, не обижать родных и друзей супруга, а наоборот, приложить все усилия, что б им понравится. Визиты молодая супруга может делать только с супругом или свекровью, но никак ни с матерью или другими родственницами. При отъезде супруга, жена переселяется к его родным и лучше, если воздерживается от светской жизни, до его возвращения.

Интересно, что супруг по этикету, имеет полное право влиять на светские отношения супруги и корректировать ее дружеские связи по своему усмотрению.

Так же семейный этикет регламентировал отношения членов семьи между собой. Целый список правил, начинался с канона о том, что каков бы не был возраст и общественное положение детей в семье, родители их, не смотря ни на какие недостатки, всегда и во всем должны занимать первое и лучшее место. В семье необходима не только взаимная любовь, но и уважение, и с родными следует держать себя так же вежливо и сдержанно, как и с посторонними. Брать лучшие куски с блюда, занимать лучшее место у огня или лампы, когда тут же присутствуют старики - есть признак весьма дурного воспитания.

Характер подобных правил, весьма патриархален и во второй половине XIX века часто не соблюдался. На этот счет в сборнике по этикету, есть замечание: «Несоблюдение всех этих правил происходит часто от чрезмерного баловства родителей, всегдашней уступчивостью и снисхождением, делающих своих детей сухими эгоистами, думающими только о собственных удобствах»

В отношениях членов семьи между собой, этикет требует соблюдения иерархии. К примеру, братья и сестры обязательно должны быть вежливы и предупредительны один к другому, причем старший сын всегда пользуется некоторым превосходством и имеет власть над младшими детьми. Дети должны выходить из экипажа первыми, но пропускать родителей вперед, при входе. Девушка всегда должна идти впереди родителей, так как те обязаны за ней наблюдать. В театре и других подобных местах, мать и дочь садятся впереди, а отец с сыновьями позади них. Отец или мать обязаны сопровождать дочь, но она имеет право ехать с родителями не во всем места.

Также этикет предписывал, детям относится к родителям почтительно и сдержанно, а родителям к детям строго, но не без нежности и ласки. .

Супружеская пара не должна была выражать своих чувств на публике, однако дома, супруг должен был оказывать жене всяческую заботу.

Девушка, потерявшая мать раньше своего совершеннолетия не могла оставаться хозяйкой в доме отца. Она должна была быть отдана в учебное заведение или же под опеку пожилой и благочестивой родственницы.

Семейный этикет так же затрагивал обычаи и важные события в жизни дворян.

О рождении ребенка и крестинах, предписывалось следующее: « Женщина, готовящаяся стать матерью, перестает выезжать в свет и является только в дом своих ближайших родных. Как во избежание какой-нибудь несчастной случайности, так и ради соблюдения приличий, она не показывается ни в театре, ни на общественных гуляниях, не ездит с визитами...

Выбирать восприемников от купели следует с большим тактом. Не годится приглашать тех, кто выше или ниже семьи по положению и статусу. Крестный отец платит священнику, а ребенку дарит крестик; крестная мать дает священнику платок, а ребенку рубашку и чепчик. Матери младенца, восприемники дарят обрезки на платье»

При помолвке, молодой человек обязан просить руки невесты у ее отца (старшего родственника), но не у матери. Так же он в праве при положительном ответе, обсудить с родителями приданное невесты. Невеста же не обязательно должна присутствовать при этих разговорах. Если свадьба по каким либо причинам не состоялась, молодые должны вернуть друг другу подарки или же возвращает только тот, кто первый разорвал отношения. После разрыва, как молодому человеку, так и девушке, следует на время покинуть город, отправится в путешествие и т.п. Если в семье возник траур, свадьбу обязаны отложить.

Особые предписания имелись по соблюдению траура. Так, самый длительный траур должна была носить вдова – год. Причем первые полгода траур должен быть глубоким. Вдова в это время носит исключительно черные одеяния. Траур вдовца длится полгода, после чего он может снова вступить в брак.

Траур по родителям, бабушкам и дедушкам длится год. По братьям и сестрам полгода, а по другим родным – по обстоятельствам от месяца до трех.

В глубоком трауре нельзя покидать дом, делать визиты и участвовать в светской жизни. Балы, театры и другие увеселения разрешено посещать только после снятия траура.

Проведя исследование семейного этикета, можно прийти к выводу, что он не просто отражает патриархальность и иерархичность семейного уклада, а настоятельно поддерживает такую систему ценностей в дворянских семьях.

Таким образом, формируется мнение, что вся жизнь дворянского семейства, так или иначе причастного к свету, строилась по принципу постоянных визитов, посещения светских мероприятий, где они стремились продемонстрировать свой достаток, свои достижения и, конечно же, безупречные манеры. Семья, как средство прославления рода и фамилии, являлась объектом гордости для ее членов, в особенности для старшего поколения. Идеальная жизнь в представлении дворян, по сути, строилась на одном лишь желании показать себя лучше других. Как благородное сословие, в светской жизни, из всех качеств, они ставили на пьедестал гордость.

«Гордость семьи» могла заключаться даже в таких мелочах, как признание кого-нибудь из ее состава великолепным танцором, красноречивым собеседником и т.п. Удачная карьера, древность рода, высокое положение в обществе – все это порождало в дворянской среде зависть и высокомерие.

Сколько бесчисленных судеб было принесено в жертву во имя светских идеалов? Воспитание, образование, семейный уклад у дворянской семьи на протяжение XIX века преследовали лишь одну цель – состояться в обществе или на службе в государстве.

Рябцев Ю.С. Хрестоматия по истории русской культуры: Художественная жизнь и быт XVIII – XIX веков М, 1998, - С.459

Шомпулев В.А. «Записки старого помещика» Шомпулев В.А. Записки старого помещика // Русская старина, 1897. – Т. 89. - № 4. – С.540;

Николева М.С. Воспоминания Марии Сергеевны Николевой // Русский архив, 1893. – Кн. 3. Вып. 10. – С. 150-151.

Жизнь в свете, дома и при дворе. Изд. 1890 года М, 2007 – С.40

Инсарский В.А. Воспоминания В.А. Инсарского. Из быта наших помещиков. 1840-1850 гг.//Русская старина, 1874. – Т. 9. - № 2. - С.313

А.Рязанов. Дворянская семья на рубеже XVIII – XIX веков

// Материалы по истории вологодского дворянства. – Вологда, 2001

В романе Л. Н. Толстого «Война и мир» описана любопытная сцена, когда князь Андрей пришел в бешенство от развязных шуток Жеркова по адресу генерала Мака – командующего армией союзников, только что потерпевшей сокрушительное поражение: «Да Ты пойми, что мы – или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела».

В эти слова великий писатель вкладывал всю суть идеологии дворянства, которая была основана на чувстве долга и чувстве собственного достоинства. Для дворянина служба Отечеству была не только обязанностью, но и правом. Соотечественники никогда не переставали восхищаться благородством, храбростью, патриотизмом героев Отечественной войны 1812 года. Однако поступки их читателям не всегда были понятны. И мы смело, объясняем это причудливостью века «осьмнадцатого» и девятнадцатого, забывая, или не зная нормы и образ жизни ушедшего сословия. Пытаясь объяснить непонятные явления с современной точки зрения, исследователи иногда сами создавали целые мифы. Например, в советский период всегда говорилось и писалось о жестокости и бессердечии матери А. С. Пушкина, о подлости его отца; о том с какой циничностью дядя А.И. Одоевского выдал своего племянника властям, который просил у него убежища после восстания декабристов. Не понятен сегодня и поступок генерала Н. Н. Раевского. В 1812 году под Салтановкой он повел в бой своих малолетних сыновей, вовсе не считая это подвигом. Для того, чтобы понять эти странности веков минувших попробуем рассмотреть структуру и взаимоотношения в дворянской семье рубежа XVIII – XIX веков, того поколения людей павловской и александровской эпох, которые, по словам известного юриста, историка и общественного деятеля К. Д. Кавелина «всегда будут служить ярким образцом того, какие люди могут вырабатываться в России при благоприятных обстоятельствах». Источниковедческие возможности изучения истории дворянской семьи рубежа XVIII – XIX веков огромны: это мемуары, воспоминания, письма, нравоучения, свидетельства тех лиц, которые жили в это время.

Структура и взаимоотношения в дворянской семье покоились на идеологии, которая была внедрена Петром Первым и существовала в России вплоть до 40-х годов XIX века. Великий император крепко связал службу и дворянское достоинство, установил зависимость службы от образования и образование от достоинства. Существовавшая иерархия дворянской семьи выражалась, прежде всего, в том, что каждый из ее членов имел особое служение.

Главным лицом в этой иерархии был отец – глава семьи. Его положение было настолько значительным, что в сравнении сам император уподоблялся отцу Отечества. Он отвечал за представительство семьи в обществе и общества в семье. В случае его смерти главой семьи становилась его вдова. Если же отец в силу своего физического состояния не способен был справляться с обязанностями главы семьи, то реально вел все дела другой человек, а отец лишь символизировал единство семьи в глазах общества. Например, обязанности главы в семье Н.С. Тургенева выполняла его мать Варвара Петровна, а не отец Сергей Николаевич, полковник Екатеринославского кирасирского полка, слабовольный и душевно больной человек.

Положение главы семьи качественно отличалось от положения других ее членов. Этикет предписывал держаться ему в отдалении, быть недоступным, иметь отдельные помещения. Вспомним из многочисленных литературных произведений, с каким трепетом дети тайно проникали в кабинет отца, который даже в зрелом возрасте оставался им недоступным. Даже распоряжения свои глава семьи должен был передавать через третье лицо. Так, провинившегося сына отец мог простить только через жену, а жену через друга. Это позволяло прощать, не умаляя власти и достоинства главы семьи. Главными обязанностями отца были: устройство браков потомства и карьеры сыновей.

Само понятие «семья» было очень объемным. Она могла состоять из родственников, как по кровному, так и по свойскому родству. В состав семьи часто включались и домочадцы, то есть люди жившие под единой крышей. Однако слуги и крепостные могли не входить в это число. Исключением, правда, была няня. Она участвовала в трапезе наравне с другими членами семьи, что подчеркивало ее особое положение. Вспомним хотя бы няню А. С. Пушкина – Арину Родионовну.

В состав семьи могли включаться и учителя, если у них были хорошие личные отношения с родителями учеников, иначе они оставались на положении слуг (вспомним учителя–француза из повести А.С. Пушкина «Дубровский»).

Часто под «семьей» понималась и общность жития. Например, семьей дети могли называть учебное заведение, пансион, военные школы, училища, лицей – эти заведения порой были единой семьей для их воспитанников. В критические периоды жизни понятие семьи раздвигалось до огромных размеров. На крестины, свадьбы и похороны приглашались даже далекие родственники.Общеизвестно, что по существовавшим законам и традициям дворянин должен был служить обществу. Аналогичным средством служения обществу была также и семья. Личность была ниже, чем семья. Идеалом личности стало самопожертвование во имя его интересов. Если в Западной Европе семья была противопоставлена обществу, и ее член мог найти в ней моральное убежище, то в России семья считалась частью общества. Поэтому, вероятно, декабрист А. И. Одоевский не смог найти в доме своего дяди надежного убежища. Впрочем, декабристы были осуждены не только обществом, но и порой собственной семьей.

Главной особенностью структуры дворянской семьи в России было разделение ее на мужскую и женскую иерархии. Ее существование проявлялось в любых сферах жизни. Даже во время путешествий и поездок лица разного пола порознь отправлялись в путь. Если ведение дома считалось специфической женской обязанностью, то дела вне дома – мужской. Половые различия проявлялись также и в социальной деятельности: этикет предписывал мужчинам встречаться вечером, а женщины могли навещать друг друга днем. Причем старшей из этих двух иерархий считалась мужская иерархия. Разделение было настолько явным, что даже пол учителя всегда соответствовал полу ребенка. Так, вдовец мог воспитывать только сына, но дочь, как бы он ее не любил, обязан был отдать на воспитание родственницы. Умирая, отец мог сказать, что оставляет сына сиротой, хотя его мать была жива.

Следует отметить, что мужчины, как правило, не вмешивались в дела женской иерархии, за исключением устройства брака дочерей. Естественно, что из-за такого разделения дети были более привязаны к родителям противоположного пола.

Еще более любопытным было представление о детстве. Детство в России в XVIII – начале XIX века до семи лет считалось временем чисто биологического существования. Такое отношение отчасти объясняется высокой детской смертностью. Поэтому, уход за ребенком до семилетнего возраста передоверялся няне. Институт нянь, которым гордилась Россия, был чужд и не понятен западноевропейским моралистам: они проповедовали идеал материнской опеки.

С семилетнего возраста ребенок рассматривался как маленький взрослый. Считалось, что у него появлялся разум, и он становился пригодным к обучению. Обучение и воспитание ориентировалось, прежде всего, на служение Отечеству. В мальчике воспитывалось умение приказывать и повиноваться, а в девочке – умение жертвовать собой в качестве жены и матери. Причем, в отличие от других культур той эпохи, российское дворянское воспитание не считало возможным «ломать волю» ребенка. Предпочтение отдавалось убеждению и личному примеру. Хотя телесные наказания и существовали, но они не приветствовались и постепенно исчезали. После семи лет для ребенка стандартом поведения становилось поведение взрослых. Ребенок мог быть даже наказан за игры. Дети могли присутствовать и принимать живое участие в любых разговорах взрослых, в том числе интимных, читать любые книги. Воспитание маленького Пушкина в кругу друзей его отца (правда, гениальных), которым восхищаются пушкинисты, не было редкостью.

Различными в дворянской семье XVIII – начала XIX века были статус мужчины и женщины. Так, с семилетнего возраста девочка попадала под опеку матери, которая до ее замужества несла за нее полную ответственность. Образование же и ее нравственное воспитание было возложено на гувернанток, с которыми, впрочем, по свидетельству мемуаристок у воспитанниц редко устанавливались добрые отношения. В свет девушки впервые выходили уже, будучи потенциальными невестами. Возраст невесты обычно ограничивался 23 годами.

Достоинство брака состояло не только в любви, но и в том, что девушка вырывалась из под материнской опеки, из женской иерархии. Главным принципом брака было служение мужу. Даже если супруг плохо обращался со своей женой, апеллировать было некуда. Единственной ситуацией, когда жена могла воспротивиться поведению мужа и не быть осужденной светом – когда муж растрачивал состояние. Состояние считалось собственностью семьи и детей, за будущее которых несла ответственность и мать. Здесь хочется вспомнить случай из жизни бабушки А.С. Пушкина Марии Алексеевны Ганнибал, когда она подала в суд на своего мужа Осипа Абрамовича, который промотал все свое состояние. Интересно отметить, что юридически супруги были достаточно независимы. Общность имущества, в нашем понимании, не существовало. Супруги даже не наследовали друг другу. В обществе они имели разный круг знакомств, вели независимый образ жизни и воспринимались как самостоятельные личности. Об этом существуют многочисленные свидетельства.

Почти всегда сложными были отношения невестки с родственниками мужа, и прежде всего со свекровью, которая заменяла опеку матери, после замужества женщины. Известно, например, сколько неприятностей терпела супруга героя Отечественной войны 1812 года князя Д.В. Голицына Татьяна Васильевна от его матери, статс – дамы Натальи Петровны Голицыной, всего лишь из – за того, что она считала род Васильчиковых недостаточно знатным для Голицыных.

Материнство считалось самой важной ролью женщины. Однако после рождения ребенка, сразу же возникала дистанция в отношениях матери с ним. В русской дворянской семье матери не прилично было кормить ребенка, эта обязанность передоверялась кормилице. Обычай этот сохранялся вплоть до конца XIX века. Кроме того, у знати, разочарование в ребенке обострялось еще и тем обстоятельством, что сын был отчужден от матери особым кругом занятий, а дочь, после выхода замуж считала ее весьма далеким авторитетом. Более свободным было поведение вдов, на которых возлагались обязанности статуса главы семьи. Порой, передав фактическое управление сыну, они удовлетворялись ролью символической главы семьи. Например, московский генерал – губернатор князь Д. В. Голицын даже в мелочах должен просить благословения своей маменьки Натальи Петровны, которая в шестидесятилетнем военачальнике продолжала видеть несовершеннолетнего ребенка.

Совершенно иным был статус мужчины в структуре дворянской семьи. До семи лет мальчик воспитывался исключительно женщинами. Непосредственно воспитывала ребенка няня. Мать же оставляла за собой общий надзор. С семилетнего возраста мальчик переходил в мужскую иерархию. Высшим авторитетом теперь становилась не мать, а отец. Ребенок с этого времени реже видит мать, начинает идеализировать ее образ, а мать в свою очередь становится еще более нежной по отношению к сыну. Однако если отца не было, а мать приняла на себя роль главы семейства, то у сыновей это вызывало чувства страха и даже ненависти. С семи лет ребенок переходил в руки дядьки, няня же полностью отстранялась от воспитания. И здесь сразу же на память приходит цитата из романа А.С. Пушкина «Евгений Онегин»:

Ответственность отца за сына вовсе не означала их близких отношений. Она проявлялась лишь в подборе для сына дядьки и учителя. Отец также отвечал за выбор карьеры для сына. Если даже отец был крепко привязан к сыну, то это не принималось обществом. Он должен быть недосягаем, решения которого не оспаривались и не обсуждались. Ближе всех к ребенку был дядя, так как он меньше всех был загружен ролью воспитателя. Часто для племянника именно он становился самым близким другом в семье.

Лучшим воспитателем считался учитель – иностранец. В круг его обязанностей входило не только преподавание курса наук, но, прежде всего, воспитание манер, стереотипов поведения. Ведь «неумение вести себя в предписанной манере, – как отмечали моралисты, – могло вести не только к изгнанию из общества, но и к разрыву семейных уз». Учитель всюду сопровождал воспитанника, мог запретить ему ходить куда–либо даже с родственником. Отец, как правило, не вмешивался в систему воспитания. Эмоционально близких отношений с учителем обычно не возникало. Этому препятствовало положение учителя в иерархии семьи. С одной стороны, он выступал как высший авторитет для воспитанника, а с другой – учитель оставался на положении слуги. Поэтому он не возбуждал ни любви, ни дружбы, ни страха. Редкие мемуаристы благосклонно вспоминали своих учителей.

Если девушка после замужества автоматически становилась взрослой, то юноша взрослым считался лишь к двадцати годам, по мере освоения ступеней иерархии и служения. Половая зрелость не делала мальчика взрослым. Лишь учеба или служба в армии делали юношу не только взрослым, но и давали первую независимость от власти отца. Здесь юноша впервые оказывался в обществе равных ему по положению и возрасту людей. Учеба и служба вызывали мистику дружбы, братства. Эта память о них сохранялась на всю жизнь. В этом же возрасте юноша впервые начинал посещать общество, выходить в свет. Относительная свобода от иерархии была лишь временной. Однако вопрос о карьере и даже браке оставался по–прежнему за отцом. После брака мужчина, как правило, оставлял службу. Часто брак заключался в связи со смертью отца или его не способностью быть главой семьи. Если же отец был жив, положение сына было противоречивым, так как он должен был по – прежнему повиноваться ему. Свидетельства этому можно найти почти во всех мемуарах. Например, Т. П. Пассек в своих воспоминаниях рассказывает историю из жизни кашинского помещика И. И. Кучина, который проигнорировал распоряжения своего отца аккуратно ездить на лошадях, за что им был выпорот. Брак по любви был редок, обычно он заключался по достижении 30-летнего возраста. Воля отца в выборе невесты была решающей. Для мужчины брак был менее критическим и важным моментом, чем для женщины, так как его главная социальная роль лежала в служении обществу, а не семье. Смерть отца была последней ступенью в обретении мужчиной статуса главы семьи, слуги общества.

Даже при беглом рассмотрении структуры и взаимоотношений в дворянской семье XVIII – начала XIX века видно, что они резко отличались от общества конца XIX века и совершенно не схожи с современными понятиями. Уже с 30-х годов XIX века происходят существенные изменения во взаимоотношениях и структуре семьи. Этому способствовало сближение России с Европой, полоса реформ, ущемление прав дворянства. Теперь на первый план выдвигалась эмоциональная, а не рассудочная жизнь. Большой акцент ставился на взаимную любовь родителей и детей, а не на отношения власти и подчиненных. Семья, как и на Западе, начинала рассматриваться в моральном и эмоциональном отношении отдельной от общества, как место особой чистоты и святости. Дом становился моральным убежищем человека от общества. Структура и взаимоотношения в семье, окончательно сформировавшиеся во второй половине XIX века на европейский лад сохраняются и в начале XXI века.

Веками формы традиционной семейной жизни были "подогнаны" к экономическим и социальным условиям российского земледельческого хозяйства. Но во второй половине XIX века эти условия стремительно уходили в прошлое, а вместе с тем лишались опоры и приспособленные к таким условиям семейные структуры, формы и нормы семейных отношений.

В России дольше, чем в странах Западной Европы, задержалась большая, неразделенная семья. Расширенная семья могла состоять из одной супружеской пары и других, не являющихся супругами родственников разной степени близости: овдовевших родителей и прародителей, неженатых детей, внуков, правнуков, дядьев, племянников и т.д., а составная могла иметь в своем составе несколько супружеских пар и других родственников. Наряду с большой семьей всегда существовала и малая семья, состоявшая из супружеской пары с детьми, а иногда и без детей. Она могла существовать в одном из двух видов: как автономная малая семья либо как "встроенная" в большую семью, как ее составная часть.

В XIX веке в России преобладало существование больших семей. Широкое распространение большой семьи было обусловлено, как сохранением пережиточных патриархально-родовых форм общежития русского сельского населения, так и спецификой промыслового хозяйства, которое удобнее было вести большим коллективом. Это обеспечивало сравнительно высокий уровень производительности труда, достигаемый за счет централизации производственных средств и большой численностью людей.

Абсолютное преобладание "большой семьи" говорит о том, что эта форма семьи являлась максимально удобной и выгодной. "Большая семья" представляла основную хозяйственную - производительную и потребительскую - ячейку сельской общины в хозяйстве.

Так как в XX-XXI веках семья стала переживать качественные изменения, в российском обществе начала преобладать малая, или нуклеарная семья. Изменения связаны с глобальными социальными процессами индустриализации, урбанизации, несвойственными традиционному обществу. Традиции, нормы поведения, характер отношений между супругами, родителями и детьми проходят проверку жизнью, отметающей устаревшее и несоответствующее общественному развитию.

В связи с процессами урбанизации ослабевают связи между родственниками. Разрушается расширенная семья, где представители 2-3-х поколений ведут совместное хозяйство и организуют повседневный быт. Нуклеарная семья стала отражением процессов индивидуализации и либерализации, происходящих в нашем обществе. Она дает возможность построить свое личное домашнее пространство без оглядки на существующие предписания. Это также разрушает и государственные традиции. В настоящее время в России около 40 млн. семей. Примерно 80% из них состоят из супругов с детьми, т.е. являются нуклеарными.

Большинство психологов и социологов соглашаются с тем, что пути назад к патриархальной, традиционной семье нет. В современном обществе будет господствовать нуклеарная семья. Это объясняется неготовностью молодого поколения смиряться и подчиняться. В случае проживания на одной жилплощади нескольких семей учащаются конфликты, ссоры и даже случаются уголовные преступления, а общество индивидуалистов поддерживает в своих членах стремление к независимости.

Существует различие семей в XIX и XXI веке также по критерию пространственно-территориальной локализации семьи. В XIX веке молодая семья создавалась преимущественно мужчиной: молодой человек выбирал себе жену, приводил ее в отчий дом, чем и образовывалась большая составная семья. Женщина же наоборот, всегда уходила в дом мужа. Поэтому, преобладала патрилокальная семья. Но были и исключения, когда мужчина оставался жить в доме жены с ее родителями.

В настоящее время, с отделением малой семьи от большой составной семьи, появилась и новая, неолокальная семья - когда молодожены переезжают в жилище удалённое от места проживания родителей. Но все-таки локализация молодой семьи сейчас определяется жизненными ситуациями: студенчество, финансовые проблемы, отсутствие собственного жилья, и т.д. Поэтому, наряду с неолокальными семьями, не перестают существовать и патрилокальные, и матрилокальные семьи.

В России, как и везде, издавна существовала традиция ранних браков. К 19 веку ситуация несколько изменилась. Минимальный возраст молодожёнов увеличился до 16 лет для девушек и до 18 лет для молодых людей - это косвенно свидетельствует о том, что продолжительность жизни увеличилась.

Впрочем, в России ситуация с замужеством складывалась своеобразная. Например, крестьяне, несмотря на запрет ранних браков, продолжали выдавать дочерей замуж не позднее семнадцати лет. Ремесленный люд к выбору невест относился иначе и потому в этой среде случались довольно поздние браки.

Совсем иначе дело обстояло в купеческой среде. Купцы были людьми исключительно деловыми и к созданию семьи подходили не менее серьёзно. Жениться купеческий сын имел право только после того, как крепко встанет на ноги или "расторгуется" и заведет себе прибыльную лавку. Так как на развитие бизнеса уходило немало времени, купеческие сыновья остепенялись в 25 лет и старше, но невест искали среди молоденьких мещанок.

Дворянскому сословию порой приходилось и вовсе несладко. Некоторые особо заносчивые и высокомерные родители считали, что достойных кандидатов в мужья или в жёны в округе просто нет, и их дети были вынуждены оставаться холостыми или незамужними. Случалось, что девушки, оказавшиеся в такой ситуации, сбегали с молодыми людьми, как правило, из военных, прямо с балов. К концу 19 века брачный возраст стал еще выше - свадьбы игрались с 19 до 25 лет.

Современные молодые люди в основном избавлены от необходимости вступать в брак по воле родителей и в раннем возрасте. Хотя представители некоторых культур и национальностей и сегодня следуют вековым традициям, заключая браки как можно раньше.

В российском обществе ранние браки скорее не приветствуются, чем поощряются. Если говорить о предпочтениях современных девушек, то они предпочитают сочетаться браком в возрасте примерно 25 лет. В довольно большом количестве случаев, на решение о замужестве влияют веяния западных культур и социально-экономические факторы.

Согласно нынешним мнениям, мужчины считают оптимальным возрастом для создания семьи возраст после 27 лет. Связано это с тем, что в обществе существует представление об идеальной модели поведения истинного мужчины, согласно которой прежде чем вступать в брак, он должен подготовить материальную базу и реализовать себя на работе.

При всем этом, семьи XXI века, в которых возраст супругов на момент заключения брака был ближе к 30 годам, являются более счастливыми и число разводов значительно ниже.

В России XIX века Православная церковь заведовала бракоразводными процессами, но отчаянно противодействовала разводам. Несмотря на это количество разводов росло. Если в 1841-1850 годах по всей империи ежегодно производилось в среднем 77 разводов, то уже в 1867-1886 годах это число возросло до ежегодных 847 разводов. В 1905-1913 годах число разводов достигало уже 2565 случаев в среднем за год. То есть по сравнению с показателями середины XIX века число случаев расторжения брака в империи увеличилось в 33 раза.

Основной причиной разводов стала супружеская измена. В силу популярности фиктивного брака при необходимости его расторгнуть доказать факт измены ничего не стоило. Если в 1841-1850 годах из-за супружеской измены распалось только 4% семей, то в 1905-1912 годах этот показатель уже составлял 97,4%.

С семидесятых годов XX века количество разводов в России составляет не менее 500 тысяч в год. Это означает, что множество семей ежегодно оказываются разбитыми. С каждым годом популярность регистрации брака падает. Разница между количеством браков и разводов в России с каждым годом сокращается. Статистика разводов в РФ к 2013 году составила 54,5%.

Демографы объясняют такую отрицательную статистику тем, что в нынешнее время наступил брачный возраст юношей и девушек, рожденных в начале девяностых годов. Это время отличилось очень низкой рождаемостью, а многие семьи считались крайне неблагополучными. Продолжительность приблизительно 15% семейных союзов в 2013 году составила около года. Основными причинами развода в РФ выделяют:

1. Алкоголизм и наркомания вызывают распад 41% браков.

2. Отсутствие собственного жилья - 26% супружеских пар.

3. Вмешательство посторонних и близких людей в семейную жизнь - около 14% разводов.

4. Невозможность завести ребенка - 8% разводов.

5. Длительное раздельное проживание - 6% разводов.

6. Тюремное заключение - 2%.

7. Длительная болезнь супруга - 1%.

Сама процедура развода в России проходит в отделении Загса либо в суде, и является очень простой, если между супругами есть обоюдное желание и договоренности.

Взаимоотношения в семье в настоящее время не пользуется интересом, но также является критерием сравнения и объектом исторического исследования. Для семьи XIX века ведущим является кровнородственное отношение, явная зависимость жены от мужа, а детей от родителей. Каждый пытается навязать свое мнение другому члену семьи, в данной семье часто используют диктат, и меры давления, запрещенные законом. В семье наиболее уважаемыми являются пожилые люди, с их мнением всегда считаются. Создание семьи является не личным делом, а совместным.

Женщина же была лишена права голоса и находилась в подчинении. Женщины ели во вторую очередь, после того как мужчины закончат трапезу. Особым бесправием отличалось положение младших невесток. Среди женщин существовала своя иерархия, во главе которой стояла бабушка, мать и старшие невестки. Все они, независимо от статуса и возраста, не могли в присутствии других членов семьи выражать свои чувства. Родители - основная финансовая поддержка, обеспечивающая стабильную жизнь супругов. Семья имеет необходимые средства для удовлетворения основных потребностей.

Современная семья, характеризуется равноправием супругов и детей. Для создания такой семьи требуется только согласие вступающих в брак, а зарегистрированный брак подразумевает возникновения определенных прав и обязанностей. Благополучие семьи выражается не только в материальном достатке, хотя играет не последнюю роль. Нет навязывания своих интересов и пренебрежение желаниями другого. Отношение друг к другу в первую очередь как к человеку равному. Сегодня заключение брака обуславливается собственной выгодой и желаниями. Финансовая обеспеченность семьи зависит от каждого супруга в частности.

И в XIX, и в XXI веке существовали и существуют патриархальные и матриархальные семьи, только в разные времена преобладала то одна, то другая. Патриархальная семейная община состояла из 3-5 поколений ближайших родственников по отцовской линии, потомков одного предка, с женами мужчин данной группы. Имущество семейной общины было неделимо и неотчуждаемо. Такая патриархальная семейная община постепенно перерождается в большую отцовскую семью с неограниченной властью отца. По меркам своего времени патриархальная семья в России была абсолютно естественной, "нормальной". Столетиями "отцовская" семья была одним из кирпичиков, из которых складывались общественные устои.

Ранее считалось, что исторически патриархальная семья - это форма семьи, сменившая матриархальную семью. Однако большинство современных исследователей считает, что патриархат господствовал и на ранних стадиях развития человеческого общества.

Патриархальность связана с правом мужчины на детей, правом распоряжаться ими по усмотрению мужчины-отца, в отличие от аналогичного права женщины-матери при матриархате. В некоторых странах, включая Россию, жена считалась "собственностью" мужа. Поскольку жена являлась имуществом мужа, а дочь являлась имуществом отца, в народе сам брак представлял собой "покупку" невесты женихом у её отца с уплатой ему стоимости женщины - так называемый "выкуп невесты" - данная традиция сохранилась и в наши дни. Работать вне дома или учиться в некоторых патриархальных обществах женщинам считается нежелательным или запрещается. С уверенностью можно говорить лишь о праве мужчины на принятие окончательного решения, в частности в спорных семейных вопросах. Патриархат не исключает сохранение за женщиной полного права совещательного голоса - отличительная черта многих современных патриархальных семей.

По мере того как в деревню проникали городские заработки, городские формы труда и быта, вообще новые веяния городской жизни, по-новому воспринималось и положение женщин в семье, нарастало их недовольство. Еще одно ключевое изменение, которое также являлось причиной роста матриархата в стране - это стремительный рост уровня образования женщин.

Создать семью - это значит построить отношения любви, взаимопонимания и поддержки. Дети - являются еще одной причиной создания семьи. В эпоху аграрного общества, в XIX веке, в силу высокой ранней смертности, довольно значительного бесплодия, частых выкидышей и других обстоятельств, воспроизводство потомства рассматривалось как обязательная функция семьи.

В народном сознании было глубоко укоренено представление о безграничных правах родителей по отношению к детям и столь же безграничном долге детей по отношению к родителям. Даже в конце XIX века родительская власть была очень велика. И всё же к концу XIX века старые семейные порядки в отношениях родителей и детей уже ослабли, ослабевало и былое уважение родителей и покорность им, хотя внешне многое еще сохранялось.

Власть родителей еще сохранялась, но всё больше держалась на прямой экономической зависимости детей. Снижение же смертности и рождаемости стало двойным сдвигом, резко расширявшим демографическую свободу семьи и ее членов и наносившим этому принципу непоправимый урон.

В самом деле, чем меньше времени, сил, энергии требует от женщины и семьи биологическое воспроизводство, тем больше они могут расходоваться на воспроизводство социальное: саморазвитие и самореализацию личности, социализацию детей, передачу и обновление культурных образцов, производство материальных благ и т.п.

Резко выросшие требования к воспитанию и образованию подрастающего поколения XX века также не могли остаться без последствий для семьи, так как увеличились затраты на каждого ребенка и продолжительность срока их содержания родителями. И параллельно с этими изменениями довольно быстро снижалась детская смертность, одновременно увеличивалось и число выживающих детей, и объем затрат на каждого.

Нарушилась тесная связь между числом едоков и числом работников. Кроме того, в новых условиях, чтобы дать детям образование, обеспечить необходимый уровень заботы о здоровье членов семьи, понадобились особые профессиональные знания, специальные учреждения, развитие городской инфраструктуры, заменить которые семья не могла.

В России началось быстрое снижение рождаемости, которое стало ответом одновременно и на снижение детской смертности, и на рост "стоимости" человека. Быстрое снижение рождаемости коренным образом изменило все "расписание" семейной жизни. Вынашивание и вскармливание детей, занимавшее десятилетия жизни крестьянской женщины, теперь укладывалось в несколько лет, причем период, на который приходятся эти годы, женщина может выбирать сама.

К концу XX века в РФ наиболее распространенными были три разновидности семьи, которые сохранились и по сегодняшний день:

а) супружеская пара с детьми или без детей;

б) один из родителей с детьми;

в) супружеская пара с детьми или без детей с одним из родителей супругов и другими родственниками.

Современный человек настраивает календарь важнейших событий своей жизни, сообразуясь со своими индивидуальными склонностями и возможностями, согласовывая их с конкретными обстоятельствами своей личной жизни и экономической ситуацией в стране, меньше оглядываясь на традиционные представления и нормативные ограничения. Параллельно с этими изменениями и под их влиянием меняется и вся система социально одобряемых ценностей.

Мир, в котором существовала семья, стал иным, не могла не измениться и семья: ее основополагающие функции, образ жизни, ритм формирования, семейные роли, внутрисемейные отношения, семейная мораль - все вступило в полосу обновления.

Дворянство. В первой половине XIX века тема богатства дворян оказалась тесно... В первой половине столетия дворянские дети получали домашнее образование. ... В домах сохранялась строгая субординация, схожая с предписаниями «Домостроя»Дворянская семья во все времена имела определенный, традиционный уклад, регламентированный на законодательном уровне.

Мы уже кратко рассмотрели этот регламент, и теперь настала очередь взглянуть на дворянскую семью глазами ее членов.

Для этой цели мною были отобраны источники личного происхождения, а именно дневники и воспоминания дворян, по временным рамкам охватывающие, как первую, так и вторую половину XIXвека.

Семейный уклад представляет из себя стиль семейного поведения. Семейный уклад зависит от положения семьи, ее сословной принадлежности и уровня благосостояния. Семейный уклад – это ритм жизни семьи, динамика ее развития, устойчивость духовно-нравственных начал, психологический климат, эмоциональное благополучие.

Каковы же были общие черты дворянского семейного уклада?

В первой половине XIX века в дворянской семье господствовали: патриархальность и иерархия.

Главой семейства всегда признавался отец – чьими стараниями и жила семья, обеспеченная во многом именно его усилиями в финансовом и нравственном отношениях.

В записках П. И. Голубева, питерского чиновника 30-х годов, мы находим, что он усердно служил, а все средства и милости, привносил в семью. Супругу свою он называл на «вы» и по имени и отчеству, она же в свою очередь относилась к нему с уважением и всюду следовала за ним.

В то время, пока он пропадал на службе, жена занималась домом и детьми.

Детей у них было двое – мальчик и девочка. Как пишет П.И. Голубев:

«Я занимался только с сыном, мать – собственно с дочерью». По вечерам семейство любило устраивать беседы, также они ходили в церковь, усердно вкладывали силы и средства в дальнейшую жизнь детей – сыну дали университетское образование, дочь выдали замуж.

Разделение семьи на мужскую и женскую иерархии можно проследить в женских мемуарах. М.С. Николева и А.Я. Бутковская в своих воспоминаниях постоянно упоминают, что их круг общения, всегда составляли либо сестры, либо кузины, либо многочисленные тетушки и знакомые их матерей, свекровей и т.п. В семейном доме или в гостях, комнаты, отведенные им, всегда подразумевали «женскую половину» и были отдалены от мужских покоев.

Но это вовсе не значит, что они сторонились мужчин-родственников, братья и кузены также составляли круг их общения, но в самой малой мере. Все дело в роли мужчин – они занимались делами, либо отсутствовали по долгу службы. Братья М.С. Николевой довольно продолжительное время провели вдали от семьи, так как находились в действующей армии и воевали против французов. Аналогичная ситуация складывалась и у других родственниц Николевой. Вот что она пишет о сыне своей тетушки, кузене Петре Протопопове:

«Петр Сергеевич, проведя 30 лет на службе, отвык от женского общества и потому казался дикарем и оригиналом. До 45 лет он лишь изредка наезжал на краткое время в свою семью. – Второй брат, Николай Сергеевич служил в Петербурге по министерству, был набожен, принадлежал к масонской ложе, редко бывал у родителей».

После смерти мужа А.Я. Бутковская писала:

«В 1848 году, мой муж, занимавший в чине инженер генерал-лейтенанта должность директора морского Строительного департамента внезапно скончался от апоплексии. Конечно, и в протекшие годы были у нас тяжелые семейные утраты, но это событие было мне особенно чувствительно, и совершенно изменило мою жизнь.

Я удалилась в свое имении и меньше стала принимать участия в общественной жизни. В венгерском походе, восточной войне, двое из моих сыновей были в действующих войсках, и я по неволе интересовалась ходом военных событий»

Юные женщины, в отличие от своих родных, мужского пола, практически всегда находились под сенью родительского дома, на попечении маменьки, либо старших родственниц или компаньонок, нянек, гувернанток. И лишь после замужества они сбрасывали с себя столь суровые оковы чрезмерной опеки, хотя и переходили под крыло свекрови или родственниц супруга.

Патриархальность в отношении женщины имела и, свои исключения из правил. Если мужчина – глава семьи, то после его смерти это главенство переходило, как правило, к его вдове, либо к старшему сыну, если он не был занят на службе.

«Более свободным было поведение вдов, на которых возлагались обязанности статуса главы семьи. Порой, передав фактическое управление сыну, они удовлетворялись ролью символической главы семьи. Например, московский генерал – губернатор князь Д. В. Голицын даже в мелочах должен просить благословения своей маменьки Натальи Петровны, которая в шестидесятилетнем военачальнике продолжала видеть несовершеннолетнего ребенка».

Помимо роли жены, наиболее важной считалась роль матери. Однако после рождения ребенка, между ним и матерью сразу же возникала дистанция. Это брало начало с самых первых дней жизни младенца, когда из соображений приличия, мать не смела, кормить своего ребенка грудью, эта обязанность ложилась на плечи кормилице.

П.И. Голубев, писал, что из-за обычая отлучать ребенка от материнской груди, он и его жена потеряли двоих малышей. Первая дочь умерла от неправильного кормления, пока они искали кормилицу, второй сын умер, заразившись от своей кормилицы болезнью.

Наученные горьким опытом, они отошли от обычая и, супруга его, вопреки приличиям, сама кормила последующих детей, благодаря чему те остались живы.

Но обычай отлучать детей от материнской груди, сохранялся вплоть до конца XIX века.

Охлаждение к ребенку, как к личности, обуславливалось его социальной ролью в будущем. Сын был отчужден от матери, так как его готовили к служению родине и круг его интересов, занятий, знакомых, находился в ее ведении лишь до его семилетнего возраста, затем уходил к отцу. Мать могла лишь следить за успехами сына. В девочке же видели будущую жену и маму, а из этого вытекало особое к ней отношение семьи – из нее пытались сделать идеал.

В.Н. Карпов в своих воспоминаниях писал:

«В те годы «женского вопроса» (вопроса об изменении роли женщины, в т.ч. и в семье) совсем не существовало. Родилась девочка в мир – и задача ее жизни была проста и не сложна. Девочка росла и развивалась для того, что бы в семнадцать лет расцвести пышным цветком и выйти замуж»

Из этого вытекает еще одна характерная черта дворянского, семейного уклада первой половины XIX века - это охлажденные отношения детей и родителей. Общепризнанная цель семьи – подготовить своих чад к служению отечеству или семье супруга. На этой цели и выстраивались взаимоотношения между родителями и детьми. Долг перед обществом становился превыше родительских чувств.

В семьях состоятельных дворян, ведущих светский образ жизни, где супруги находили либо при дворе, либо супруг занимал высокопоставленную должность, и вовсе, свидания с детьми становились редким явлением. Такие дети оставались либо на попечении нянек, либо отправлялись в престижные учебные пансионы.

А. Х. Бенкендорф пишет в своих воспоминаниях о том, как родители (отец - премьер-майор, мать – бывшая придворная) поначалу отослали его в пансион в Пруссии, затем недовольные его учебными успехами, отдали в частный пансион уже в Петербурге. В юности он оставался на попечении у родственников отца:

«Я проживал у дяди – брата отца; моя тетушка - превосходная женщина – взяла всю заботу обо мне лично на себя».

Практика передачи родственникам заботы о своем чаде была довольно распространенным явлением в дворянской среде. Это происходило по разным причинам – сиротство, светская жизнь, либо бедственное положение родителей.

М.С. Николева описывала следующий случай в семье своей тетушки:

«В числе родственников у Протопоповых был некто Кутузов с девятью дочерьми и сыном. Дочери были все хороши собою. Мать, женщина капризная, своевольная, оставшись вдовою, не взлюбила одну из дочерей, Софью Дмитриевну, и не давала ей приюта, кроме девичьей, где в обществе прислуги она сиживала на окне и вязала чулок. Тетка моя, видя нелюбовь матери к ребенку, взяла ее к себе в дом. Кузины очень полюбили ее, начали учить, каждая чему могла...

Когда брат Петр вышел в отставку, он нашел Сонечку 15-ти, лет живущую в его семье, как родная...

Мать совсем ее забыла и не виделась с нею, так что и по смерти тетки она осталась в доме Протопоповых»

Можно прийти к выводу, что в рассматриваемый нами промежуток времени сущность дворянских детей заключалась в неизбежном служении в социальной иерархии. Патриархальность диктовала какие нежелательные и незаслуживающие особого внимания эмоции ребенка следует подавлять. «Ни одна эмоция - страх, жалость, даже материнская любовь - не считались надежными руководителями в воспитании»

Поэтому, брак между дворянами заключался, как и по любви, так и по расчету. Неизменным было обстоятельство, что вопросы брака контролируют родители, руководимые одной лишь практической выгодой, а не чувствами своих детей. Отсюда и ранние браки девочек с мужчинами, в два, а то и три раза старше.

К.Д. Икскуль в «Женитьба моего деда», приводит возраст жениха в двадцать девять лет, а невесты в двенадцать.

М.С.Николева пишет о том, что ее кузен Петр по сильной любви женился на воспитаннице их матери Софье, которой было всего пятнадцать лет, он же был в два раза старше.

А.Я. Бутковская в своих «рассказах», описывает, как ее тринадцатилетняя сестра стала женой обер-прокурора, которому было сорок пять лет.

В дворянской культуре брак считался естественной потребностью, и являл собой одну из смысловых структур жизни. Безбрачная жизнь порицалась в обществе, на это смотрели как на неполноценность.

Родители, в особенности мамочки, подходили со всей ответственностью к воспитанию дочери, как в вопросах поведениях, так и в вопросах брака.

Графиня Варвара Николаевна Головина в своих мемуарах писала относительно дочери Прасковьи Николаевны:

«Моей старшей дочери в это время было почти девятнадцать лет, и она начала выезжать в свет...

Ее нежная и чувствительная привязанность ко мне предохраняла ее от увлечений, так свойственных молодости. Внешне она была не особо привлекательна, не отличалась ни красотой, ни грацией и не могла внушать опасного чувства, а твердые убеждения нравственности предохраняли ее от всего, что могло ей повредить»

Графиня М.Ф.Каменская, вспоминая свою кузину Вареньку, писала:

«Я очень любила Вареньку, и мы с нею много лет сряду были очень дружны, но стеснительная, недоверчивая манера тетушки в обращении с дочерью мне совсем не нравилась. Екатерина Васильевна держала Вареньку около себя точно на веревочке, ни на шаг от себя не отпускала, говорить свободно ни с кем не позволяла и целые дни не переставала дрессировать ее на великосветский манер»

Е.А. Ган описала в своем произведении «Суд света» всю сущность женщины в браке:

«Бог даровал женщине прекрасное предназначение, хотя не столь славное, не столь громкое, какое указал он мужчине, - предназначение быть домашним пенатом, утешителем избранного друга, матерью его детей, жить жизнью любимых и шествовать с гордым челом и светлою душою к концу полезного существования»

Если отношение женщины к браку менялось, то у мужчин оно сохранялось без изменений на протяжении всего XIX века. Мужчина обзаводился семьей с целью обрести наследников и хозяйку, сердечного друга или доброго советчика.

Примечательна судьба генерал-лейтенанта Павла Петровича Ланского. Первый брак был им заключен в 1831 году с бывшей женой сослуживца, Надеждой Николаевной Масловой. Мать Ланского была категорически против этого союза и после свадьбы разорвала с сыном отношения. А уже спустя десять лет, родив двоих детей, дражайшая супруга сбежала от него, с любовником в Европу. Известно, что бракоразводный процесс тянулся около двадцати лет. И став свободным, Павел Петрович женится во второй раз на бедной родственнице бывшей супруги, престарелой Евдокии Васильевне Масловой. Мотивом брака послужило благородное сердце Ланского, пожелавшего скрасить одиночество старой девы.

А.С.Пушкин в письме Плетневу написал после своей женитьбы на Наталье Николаевне Гончаровой, знаменитые строки:

«Я женат – и счастлив; одно желание мое, что б ничего в жизни моей не изменилось – лучшего не дождусь. Это состояние для меня так ново, что, кажется, я переродился»

Не менее красноречиво описывал свои чувства в связи с женитьбой А. Х. Бенкендорф:

«Наконец, более ничто не мешало моим планам жениться, у меня было время их хорошо обдумать в течении тех восьми месяцев, пока я был разлучен со своей суженой. Я часто колебался, опасения потерять свободу в выборе любви, которой я раньше пользовался, боязнь причинить несчастье замечательной женщине, которую я столь же уважал, сколь и любил, сомнения в том, что я обладаю качествами, требуемыми верному и рассудительному мужу – все это пугало меня и боролось в моей голове с чувствами моего сердца. Тем не менее, надо было принимать решение. Моя нерешительность объяснялась лишь боязнью причинить зло или скомпрометировать женщину, чей соблазнительный образ следовал за мной вместе с мечтой о счастье»

«Слишком две недели прошло, что я не писал тебе, верный друг мой» - писал И.И. Пущин своей жене.

«Друг мой сердечный» - обращались к женам в письмах, С.П.Трубецкой и И.И.Пущин.

Если не брать в расчет дела сердечные, то для мужчины – семья, еще и дело весьма дорогое, поскольку требовало немалых материальных вложений. Он должен был обеспечить жену и детей кровом, едой, одеждой и надлежащим окружением. Таков был его долг, в глазах общества.

Поэтому родители всегда отдавали предпочтение состоятельному кандидату с хорошей репутацией.

М.А.Кретчмер в своих воспоминаниях как раз описывает подобный случай, произошедший с его отцом и матерью в молодости:

«...познакомился с семейством матери моей, людьми хорошей фамилии, Массальскими, и при том очень богатыми. В семействе этом было два сына и три дочери; две из них замужние, третья моя мать, девица 16-ти лет, в которую мой отец влюбился и которая ему тем же отвечала. Отец задумал жениться, но так как он и в г.Краков вел жизнь самую расточительную и при том не совсем похвальную, то родители моей матери наотрез ему отказали».

Отношения в семье редко строились на взаимоуважении, в основном они опирались на подчинение младших старшим и почитание этих самых старших.

Старшим в семье был отец, за ним следовала мать, нельзя забывать и об авторитете бабушек, дедушек, тетушек и дядюшек, а так же крестных родителей, младшими же всегда были дети. Распоряжение судьбами детей в руках безответственных отцов превращалось в кошмарные реалии, столь красочно подхваченные литераторами.

И если у мужчин оставался хоть какой-то шанс отклониться от родительской опеки – поступить на службу, уехать из отчего дома на обучение, то у девушек в первой половине XIX века, такого шанса не было. Они до последнего оставались на попечении родителей и не смели противиться их воле, а порой жертвовали своей личной жизнью из глубокой преданности родным.

М.С.Николева даже описывает два случая в семье своих родственников Протопоповых:

«Братья Протопоповы были, понятно, на войне; с нами же оставались из мужчин лишь мой отец и больной дядя, при котором неотлучно находилась кроме жены, старшая дочь Александра. Она не оставляла отца ни днем, ни ночью и если на минуту выходила, больной начинал плакать как ребенок. Так продолжалось много лет, и бедная кузина моя не видела молодости (дядя умер, когда ей было уже тридцать пять лет)»

«Из пяти сестер Протопоповых ни одна не вышла замуж; хотя навертывались соответствующие женихи, но они предпочли не расставаться и жить дружно одной семьей, а когда Петр Сергеевич (их брат – прим. С. С.), будучи в отставке полковником, женился, они посвятили себя воспитанию его детей»

Семейный уклад дворянской семьи строился не только на патриархальных основах, но еще и на почитании традиций. Так любое уважающее себя семейство посещало церковь, отличалось религиозностью, устраивало семейные празднования и посиделки, а так же довольно часто посещало родных, живущих вдалеке, засиживаясь у тех в гостях месяцами.

Патриархальность, иерархичность, традиционность, подчинение старшим и авторитетам, святость брака и семейных уз – вот на чем формировались внутрисемейные отношения дворянства в первой половине XIX века. Господство долга преобладало над чувствами, родительская власть была не зыблема, как и власть супруга.

Но что происходит с семейным укладом во второй половине XIX века?

Воспоминания дворянина С.Е.Трубецкого ярко обрисовывают этот стык на рубеже смены поколений:

«Отец и мать, деды и бабки были для нас в детстве не только источниками и центрами любви и неприкасаемого авторитета; они были окружены в наших глазах еще каким-то ореолом, который не знаком новому поколению. Мы, дети, всегда видели, что к нашим родителям, к нашим дедам, не только мы сами, но и многие другие люди в первую голову многочисленные домочадцы, относятся с почтением...

Наши отцы и деды были в наших детских глазах и патриархами и семейными монархами, а матери и бабки семейными царицами»

Со второй половины XIX века в дворянскую семью проникает ряд нововведений. Возросла роль и авторитет женщин, поиски новых, прибыльных источников средств к существованию, развивались новые взгляды на брак и детей, гуманизм проникал в сферу семейных отношений

Наталья Гончарова-Ланская (вдова А.С.Пушкина), в письме ко второму супругу пишет относительно брачной судьбы своих дочерей:

«Что касается того, что бы пристроить их, выдать замуж, то мы в этом отношении более благоразумны, чем ты думаешь. Я всецело полагаюсь на волю Божию, но разве было бы преступлением с моей стороны думать об их счастье. Нет сомнения, можно быть счастливой и не будучи замужем, но это значило бы пройти мимо своего призвания...

Между прочим, я их готовила к мысли, что замужество не так просто делается и что нельзя на него смотреть как на игру и связывать это с мыслью о свободе. Говорила, что замужество – это серьезная обязанность, и надо быть очень осторожной в выборе»

Дворянские женщины стали активно заниматься воспитанием и образованием своих дочерей, поощрять их к отходу от традиционно уготованной роли жены, замкнутой в среде семейных отношений, пробуждали в них интерес к общественной и политической жизни, воспитывали в дочерях чувство личности, самостоятельности.

Что касается родительского отношения вообще, общество выступило за

Партнерские, гуманные отношения между родителями и детьми.

Ребенок стал рассматриваться как личность. Стали порицаться и запрещаться телесные наказания.

О. П. Верховская писала в своих мемуарах:

«Прежнего страха перед отцом дети уже не испытывали. Никаких розог,

Никаких наказаний, а тем более истязаний не было и в помине. Очевидно, крепостная реформа оказала свое влияние и на воспитание детей».

Отношения между супругами стали приобретать эгалитарный характер, то есть основываться не на подчинении, а на равенстве.

Однако старое поколение, воспитанное в патриархальных традициях, шло на конфликт с поколением новым – своими же детьми, перенявшими передовые, европейские идеи:

«...в этот промежуток времени, от начала 60-х до начала 70-х годов, все интеллигентные слои русского общества были заняты только одним вопросом: семейным разладом между старыми и молодыми. О какой дворянской семье не спросишь в то время, о всякой услышишь одно и то же:

Родители поссорились с детьми. И не из-за каких-нибудь вещественных, материальных причин возникли ссоры, а единственно из-за вопросов чисто теоретических, абстрактного характера»

Свобода выбора повлияла на устои дворянского общества – возросло количество разводов и неравных браков. В этот период у женщин появляется возможность заключения брака по собственному усмотрению, что довольно часто использовалось дворянками, как средство достижения независимости в рамках фиктивного супружества.

Брак давал девушкам возможность выйти из-под опеки родителей, путешествовать за границу, вести желаемую жизнь, без обременения супружескими обязанностями.

Дворянка Е.И. Жуковская, в воспоминаниях отмечает, что и она и ее сестра, замуж вышли по расчету, желая вырваться из под опеки родителей, но с мужьями не жили.

По внутрисемейному укладу, отношения между супругами можно было классифицировать по трем типам - наряду с все еще господствующей «старой дворянской семьей», появляются «новая идейная дворянская семья» основанная на идеях гуманизма, и «новая практическая дворянская семья» практикующая эгалитаризм.

Кризис противоречия поколений, также породил три типа родительского отношения - «старые родители», «новые идейные» и «новые практические».

Можно сделать вывод, что вторая половина XIX века характеризуется кризисом патриархальной семьи. Дворянская семья эволюционирует, разделяется на «новую» и «старую». С модернизацией жизни новые идейные течения пошатнули традиционные устои, заставив большую часть общества в семейных отношениях отойти от патриархальных норм.

Дворянство служило обществу, а семья являлась средством для служения отечеству. Личность одного члена семьи была ниже, чем семья, в иерархии ценностей. Идеалом на протяжении всего XIX века оставалось самопожертвование во имя интересов семьи, особенно в вопросах любви и брака.
Многие века на Руси развернутых правил этикета для девушек не существовало. Основные требования можно было уложить в несколько строк: быть набожной, скромной и трудолюбивой, чтить родителей и себя блюсти. В знаменитом «Домострое», бывшем на протяжении нескольких веков главным наставлением по семейно-бытовым отношениям, основные требования по обеспечению должного поведения девиц возлагались на отца и в значительно меньшей степени на мать.

«Домострой» требовал от главы семейства: «Если дочь у тебя, и на нее направь свою строгость, тем сохранишь ее от телесных бед: не посрамишь лица своего, если в послушании дочери ходят, и не твоя вина, если по глупости нарушит она свое девство, и станет известно знакомым твоим в насмешку, и тогда посрамят тебя перед людьми. Ибо если выдать дочь свою беспорочной – словно великое дело совершишь, в любом обществе будешь гордиться, никогда не страдая из-за нее».

Даже в период преобразований, проводимых в стране Петром I, принципиальных изменений в формировании требований этикета для девушек не произошло. В наставлении для молодых дворян «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению», подготовленном и изданном по распоряжению Петра в 1717 году, рекомендации по поведению девиц остались на уровне патриархального «Домостроя».

Отсутствие должной регламентации поведения девиц в обществе, кстати, не соответствовало сложившейся обстановке. Благодаря нововведениям Петра, девицы получили неизмеримо больше свобод, чем у них было еще несколько лет назад. Они облачились в модные европейские платья с декольте, научились танцевать, стали активно посещать различные развлекательные мероприятия и ассамблеи. Естественно, что у них появилось значительно больше возможностей для общения с кавалерами.

Пожалуй, именно в петровский период девицы были наиболее раскрепощены, так как новых правил поведения девушек в обществе еще не придумали, они только начинали зарождаться, а вывозить дочерей в свет отцы семейств были обязаны, иначе можно было серьезно пострадать – царь не терпел, когда его распоряжения не исполнялись, и был скор на расправу. Возрастных ограничений в тот период еще не существовало, Берхгольц, описывая петербургское общество времен Петра, отмечал, что девочки 8-9 лет принимали участие в ассамблеях и увеселениях наравне со взрослыми.

Молодые кавалеры новшествам в поведении женщин и девиц были, несомненно, рады. Зато старшее поколение встречало их насторожено. М.М. Щербатов, издавший в XVIII веке книгу «О повреждении нравов в России», отмечал «Приятно было женскому полу, бывшему почти до сего невольницами в домах своих, пользоваться всеми удовольствиями общества, украшать себя одеяниями и уборами, умножающими красоту лица их и оказующими их хороший стан … жены, до того не чувствующие свои красоты, начали силу ее познавать, стали стараться умножать ее пристойными одеяниями, и более предков своих распростерли роскошь в украшении».

Для девиц подражание европейским правилам поведения было увлекательной игрой, так как в домашнем кругу еще сохранялись значительные остатки патриархальных нравов. Только вырвавшись из домашнего круга на светский прием или ассамблею, девица могла вести себя так, как того требовали европейские правила. Хотя и в утрированном виде, но очень точно это подмечено в фильме «Сказ про то, как царь Петр арапа женил».

Так как для девушек и дам поведение в обществе стало своеобразной игрой, то его и наполнили собственно игровыми элементами. Для общения появились «языки» вееров, мушек, букетиков, поз, масса различных мелких условностей, которые общепринятыми правилами не регламентировались, но о которых все знали и старались выполнять. Стоит отметить, что официально регламентировать поведение женщин и девиц в обществе особо не стремились. Эти правила складывались по большей степени стихийно в подражание европейскому этикету. Особенно активно это происходило в период правления российских императриц. Любопытно, что в этих правилах все же переплетались и европейская куртуазность, и российская патриархальность.

Граф Л.Ф. Сегюр, проведший несколько лет в России во времена правления Екатерины II, писал, что русские «женщины ушли далее мужчин на пути совершенствования. В обществе можно было встретить много нарядных дам, девиц, замечательных красотою, говоривших на четырех и пяти языках, умевших играть на разных инструментах и знакомых с творениями известнейших романистов Франции, Италии и Англии».

В дворянских семьях теперь стали уделять значительное внимание подготовке дочерей к взрослой жизни. Требовалось для этого не так уж и много – научить бегло говорить минимум на одном-двух иностранных языках, уметь читать, желательно по-французски или по-английски, танцевать и поддерживать светскую беседу. Матери этим практически не занимались, возложив заботы о дочерях на гувернанток и бонн. К семейной жизни целенаправленно девушек готовили редко, зато к общению с будущими женихами – обстоятельно.

Если во времена Петра замуж девушку могли выдать в 13-14 лет, то к ХIХ веку невестой девушку считали с 16, реже – с 15 лет. Именно в этом возрасте девиц начинали официально вывозить в свет. Девушек и до этого возили в гости, но круг их общения ограничивался играми со сверстниками или специальными детскими балами и концертами. Зато в 16 лет происходило событие, которого все девицы ждали с нетерпением – первый официальный выезд в свет на бал, в театр или на прием.

В свет впервые девушку, как правило, вывозил отец, реже мать или старшая родственница. Девушка должна была выглядеть изящно, но скромно – светлое легкое платье с небольшим декольте, отсутствие или минимум украшений (небольшие сережки и нитка жемчуга), простая прическа. Выезд в свет старались начать с бала или приема, когда девушку официально можно представить знакомым и друзьям семейства. Естественно, что многие из тех, кому девицу представляли, знали её и ранее, но ритуал необходимо было соблюсти.

С этого момента девушка становилась официальной участницей светской жизни, ей начинали присылать приглашения на различные мероприятия так же, как и её матери. В официальных случаях принимали девушку в соответствии с чином отца, что было закреплено в «Табели о рангах». Если отец имел чин I класса, дочь получала «ранг... над всеми женами, которые в V ранге обретаются. Девицы, которых отцы во II ранге, – над женами, которые в VI ранге» и т.д.

К началу XIX века порядок поведения девушки на балу и общения с кавалерами был четко регламентирован. Отступления от правил не допускались, иначе можно было скомпрометировать не только себя, но и семью. Об этом я уже подробно писал в статье, посвященной дворянским балам – ярмаркам невест. Добавлю только, что до 24-25 лет девушка могла выезжать в свет только с родителями или родственниками. Если выйти замуж по какой-то причине не удалось, то с этого возраста она могла выезжать и самостоятельно. Но еще до 30 лет девушка (для вдов и разведенных были свои правила) не могла без присутствия старшей родственницы принимать у себя мужчин или ездить к ним с визитами, даже если они ей в деды годились.

Массой условностей было обставлено сватовство и поведение девушки в общении с женихом после помолвки. Собственно, мнение девушки о потенциальном женихе спрашивали не часто, обычно решение принимали родители. Но считалось желательным, чтобы жених был заранее представлен потенциальной невесте и имел возможность с ней несколько раз пообщаться, естественно, под присмотром кого-то из старших членов семьи.

Для женихов ситуация складывалась не из легких. Говорить о своих чувствах девушке, что допускалось это только в завуалированной форме, когда над душой стоит будущая теща или тетушка потенциальной невесты, задача не из легких. Поневоле косноязычным станешь, а ведь требуется вести изящную светскую беседу, да еще и иносказательно в любви признаться.

Даже после помолвки жених не мог оставаться с невестой наедине и сопровождать её на балы или светские мероприятия. Приезжала на все мероприятия невеста с кем-то из родственников, но там её мог принимать под свою опеку жених и быть с ней неотлучно, статус помолвленных это позволял. Но уезжала невеста домой только с родственниками, если жениха приглашали её сопровождать, он ехал в отдельном экипаже.

После обручения девушка вступала в новую жизнь, теперь о многих условностях девического поведения можно было забыть. Её светскими взаимоотношениями начинал руководить муж. Поведение в обществе замужних дам имело немало своих особенностей, но о них в следующей статье.

Впервые книга, " Домострой " появилось ещё в 15 веке. При Иване Грозном книга была переработана и дополнена священнослужителем протопопом Сильвестром. Она была написана ладным слогом, с частым использованием поговорок. В книге описывались идеальные отношения в семье, домашний быт, рецепты, общественные и религиозные вопросы, нормы поведения.

Книга "Домострой" была популярна среди бояр, русских купцов, а затем дворян, которые стремились создать у себя в доме определённый уклад, чтобы как то упорядочить приём пищи, распитие подходящих для определённого момента напитков, какие говорить слова, как и какие вещи носить. Люди из этих сословий были образованы и имели все возможности, чтобы прочесть эти рекомендации и затем могли себе позволить всё это по пунктам выполнять. В "Домострое" также были обстоятельно описаны правила похода в церковь, обряды венчания, свадебные и похоронные церемонии. И не одна только Россия пользовалась такого рода "Домостроями". Во многих других странах Европы распространялись толстенные тома с советами и утверждениями по ведению домашнего хозяйства и семейной жизни.
Мода на "Домострой" стала постепенно затухать в 19 веке, олицетворяя собой что-то древнее, никому не нужное и патриархальное. Писатели того времени использовали образы из "Домостроя" для более красочного высмеивания мещанского, закостенелого образа жизни средневековой России.
В современной жизни ещё встречаются подобные книги с описаниями старинных русских рецептов из царской кухни и с рекомендациями по проведению обрядов, но совсем немногие обращаются к этим излишне раздутым изыскам той далёкой эпохи, разве что для изучения того, чем жили, что делали, каких правил придерживались наши предки.Идеал поведения в семье столичного дворянина России первой половины XIX века: традиции и новации
В старину в благородных семействах, равно и в дворянском обществе в целом, умение держать себя, соблюдать такт, следовать этикету, почиталось первым показателем степени аристократичности.

В старину в благородных семействах, равно и в дворянском обществе в целом, умение держать себя, соблюдать такт, следовать этикету, почиталось первым показателем степени аристократичности. Дворяне просто-таки щеголяли друг перед другом благородными манерами. По-французски это называлось bon ton, а по-русски именовалось благовоспитанностью. Приличные манеры прививались обычно с самого детства. Но нередко бывало, что человек, за недостатком эстетического воспитания, сам мог овладеть светским этикетом, подражая искусным его носителям или сверяясь с соответствующими правилами.

Известно, основой мирного, добропорядочного сожительства людей являются любовь, взаимоуважение и вежливость. Непочтительное отношение к кому-то из близких в первую очередь наносит моральный ущерб именно тому и отрицательно сказывается на репутации того, кто неблагоразумно пренебрегает правилами этикета. В книге «Хороший тон», изданной в Петербурге в 1889 году, по этому поводу написано: «Никогда не надо забывать, что законы общежития, подобно христианским, из которых они черпают свое начало, свои принципы, требуют любви, согласия, долготерпения, кротости, доброты, гуманного обращения и уважения к личности». Какие бы чувства люди не испытывали друг к другу, они во всяком случае должны соблюдать внешние приличия.

Важным источником правил поведения в семье и обществе в целом в допетровский период был т.н. Домострой - свод старинных русских житейских правил, основанных на христианском мировоззрении. Глава семьи по Домострою - безусловно мужчина, который несет ответственность за весь дом перед Богом, является отцом и учителем для своих домочадцев. Жене надлежит заниматься домашним хозяйством, обоим супругам воспитывать детей в страхе Божьем, соблюдая заповеди Христовы.

В эпоху Петра Великого появилось руководство по правилам поведения светского юношества «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению, собранное от разных авторов». В этом сочинении показаны нормы этикета в разговоре - с начальством, с духовником, с родителями, со слугами - и стиль поведения в различных ситуациях. Юноша должен надеяться на себя и уважать других, почитать родителей, быть вежливым, смелым, отважным. Ему следует избегать пьянства, мотовства, злословия, грубости и т.д. Особое значение придавалось знанию языков: отроки должны говорить между собой на иностранном языке, - «дабы тем навыкнуть могли». Наряду с общежитейскими наставлениями в этой книге даются и конкретные бонтонные правила поведения за столом и в присутственных местах, некоторые нормы гигиены.

Заключительная часть этой книги посвящена особенным нормам поведения девушек, которые к тому же строго определяются церковной моралью. Эти наставления очевидно близки традиционным древнерусским поучениям. Девические добродетели состоят в следующем: любовь к слову Божию, смирение, молитва, исповедание веры, почтение к родителям, трудолюбие, приветливость, милосердие, стыдливость, чистота телесная, воздержание и трезвость, бережливость, щедрость, верность и правдивость. На людях девушка должна держать себя скромно и смиренно, избегать смеха, болтовни, кокетства.

В целом, в памятнике нашли отражение как общеэтические нормы поведения, так и специфические черты воспитания, относящиеся к периоду наиболее активного восприятия русской традицией, русской культурой, особенностей образа жизни Западной Европы.

В XIX столетии значение традиции еще было исключительно велико. Жене надлежало непременно почитать своего мужа, угождать его родным и друзьям. Так поучает обывателя книга «Жизнь в свете, дома и при дворе», изданная в 1890-ом. Однако, в отличие от рекомендаций Домостроя, супруги часто жили раздельно. Аристократические семьи, владевшие большими особняками, обустраивали свое жилище таким образом, чтобы муж и жена имели собственные отдельные покои - «женскую» и «мужскую» половины. На каждой из этих половин существовал свой особый распорядок. Правда были случаи, когда дом делился на две части по другим причинам. Например, Е.А. Сабанеева в книге «Воспоминания о былом: из семейной хроники 1770–1838» так описывает дом своего деда князя П.Н. Оболенского в Москве: «Большой в два этажа, между улицей и домом - двор, позади дома - сад с аллеей из акаций по обеим его сторонам. Дом разделялся большой столовой на две половины: одна половина называлась Князевой, другая - фрейлинская. Точно так же люди в доме, то есть - лакеи, кучера, повара и горничные, равно как лошади, экипажи, - носили название княжеских и фрейлинских. На бабушкиной половине всегда был парад; в ее распоряжении была лучшая часть дома, у нее всегда были посетители. Дедушка же имел свои небольшие покои, над которыми был устроен антресоль для детей».

Психологи отмечают, что супруги, часто не осознавая того, при построении своих внутрисемейных отношений во многом ориентируются на семью своих родителей. При этом иногда порядки, существующие в родительской семье, воспринимаются человеком как некий идеал, которому он стремится следовать во что бы то ни стало. Но поскольку в родительских семьях мужа и жены эти порядки могли быть вовсе не похожими, то подобное бездумное следование им может привести в конечном счете к серьезным осложнениям в отношениях между супругами.

Князь В.П. Мещерский считал поведение своих родителей - и в семье, и в обществе - эталонными. Отец «был, без преувеличения скажу, идеал человека–христианина, имен­но человека, - пишет князь в воспоминаниях, - потому что он жил полною жизнью света, но в то же время сиял, так сказать, красотою христианства: его душа слишком любила ближнего и добро, чтобы когда-либо помыслить злое, и в то же время, всегда веселый, всегда довольный, он жил жизнью всех, его окружавших; все, что мог, читал, всем интересовался и, подоб­но матери моей, никогда не задевал даже мимоходом ни лжи, ни чванства, ни пошлости, ни сплетни».

В.Н. Татищев в завещании - своего рода Домострое XVIII века - говорит, что «семейное законодательство до сих пор имеет крайне патриархальный характер. Основою семейства служит неограниченная власть родителя, которая простирается на детей обоего пола и всякого возраста и прекращается единственно смертью естественной или лишением всех прав состояния».

До половины, по крайней мере, XIX века почтительное отношение к родителям было явлением, как бы теперь сказали, безальтернативным. Однако некоторое «вольнодумство», возникавшее, в частности, под влиянием сентиментальных и романтических произведений, появлялось. Так главная героиня романа Д.Н. Бегичева «Ольга: быт русских дворян начала столетия» (1840) яростно сопротивлялась желанию отца выдать ее замуж за нелюбимого человека, хотя и не смела противоречить ему открыто.

В семье Хомяковых сохранилось предание о том, что, когда оба сына - Федор и Алексей - «пришли в возраст», Марья Алексеевна призвала их к себе и торжественно объяснила свое представление о взаимоотношениях мужчины и женщины. «По нынешним понятиям, - сказала она, - мужчины вроде бы пользуются свободой. А по-христиански мужчина должен так же строго блюсти свою чистоту, как и женщина. Целомудрие - вот удел людей до брака. Поэтому я хочу, чтобы вы дали мне клятву, что не вступите в связь ни с одной женщиной до тех пор, пока не вступите в брак, выбрав вашу единственную. Поклянитесь». Сыновья поклялись.

В.Ф. Одоевский в «Отрывках их журнала Маши» показывает некий идеал взаимоотношений родителей и детей. В день, когда Маше исполняется десять лет, ей дарят журнал, куда девочка записывает все, что с ней происходит в течение дня. Мама постепенно приучает ее к ведению хозяйства, папа преподает ей уроки географии. К родителям Маша относится с большим уважением, почтением, которое подкрепляется помимо общего воспитания в духе Закона Божия еще и положительными примерами из жизни некоторых знакомых родителей. Сами родители никогда не повышают на ребенка голос. А если Маша заслуживает наказания, они, например, обязывают Машу никуда не выходить из комнаты. По мысли автора, его сказка должна учить детей и их родителей непременно следовать такому образцу.

Император Николай I писал в 1838 году сыну Николаю: «Люби и почитай родителей и старшего брата и прибегай к их советам всегда и с полной доверенностью, и тогда наше благословение будет всегда над твоей дорогой головою».

Первейшая установка в воспитании дворянского ребенка состояла в том, что его ориентировали не на успех, а на идеал. Храбрым, честным, образованным ему следовало быть не для того, чтобы достичь чего бы то ни было - славы, богатства, высокого чина, - а потому, что он дворянин, потому что ему много дано, потому что он должен быть именно таким.

Братья и сестры должны быть уважительны по отношению друг к другу, а старший сын имел некоторую власть над младшими детьми. Мальчики до 15 лет, а девушки до 21 года шли впереди родителей, которые «блюли» их. Девушка полностью зависела от воли родителей, в то время как молодой человек не подчинялся контролю с их стороны и был свободен в своих знакомствах. В.Ф. Одоевский писал: «Таков у нас обычай: девушка умрет со скуки, а не даст своей руки мужчине, если он не имеет счастья быть ей братом, дядюшкой или еще более завидного счастья - восьмидесяти лет от роду, ибо «что скажут маменьки?»

В начале XIX века традиции и обычаи, принятые в веке предыдущим и отличавшиеся известной патриархальностью, начинают вытесняться новыми, более либеральными правилами. Это касалось и периода ношения траура. «Теперь все приличия плохо соблюдают, а в мое время строго все исполняли и по пословице: «родство люби счесть и воздай ему честь» - точно родством считались и, когда кто из родственников умирал, носили по нем траур, смотря по близо­сти или по отдаленности, сколько было положено. А до меня еще было строже. Вдовы три года носили траур: первый год только черную шерсть и креп, на второй год черный шелк и можно было кружева черные носить, а на третий год, в парадных случаях, можно было надевать серебряную сетку на платье, а не золотую. Эту носили по окончании трех лет, а черное платье вдовы не снимали, в особенности пожилые. Да и молодую не похва­лили бы, если б она поспешила снять траур. По отцу и матери носили траур два года: первый - шерсть и креп, в большие праздники можно было надевать что-нибудь шерстяное, но не слишком светлое. …Когда свадьбы бывали в семье, где глубокий траур, то черное платье на время снимали, а носили лиловое, что считалось трауром для невест», - писал Д.Д. Благово в «Рассказах Бабушки». Но со временем этот эталон поведения начинает исчезать.

Различно было поведение дворян в Москве и в Санкт-Петербурге. Как пишет тот же Д.Д. Благово со ссылкой на воспоминания любезной своей бабушки, «кто позначительнее и побогаче - все в Петербурге, а кто доживает свой век в Москве, или устарел, или обеднел, так и сидят у себя тихохонько и живут беднехонько, не по-барски, как бывало, а по-мещански, про самих себя. …Имена-то хорошие, может, и есть, да людей нет: не по имени живут».

Е.А. Сушкова впервые оказавшись на балу в Москве, находит множество отличий в поведении московских и петербургских барышень. Последние «более чем разговорчивы с молодыми людьми, - рассказывает она в своих «Записках», - они фамильярны, они - их подруги». Друг к другу обращаются на «ты», называют по фамилии, именем или прозвищем, а не по-французски, как это было принято в древней столице. В Москве жили проще. Ю.Н. Тынянов говорит, что Надежда Осиповна Пушкина, например, могла целые дни просиживать нечесаная в спальне. А Ю.М. Лотман писал, что «военные события сблизили Москву и провинцию России. Московское население «выхлестнулось» на обширные пространства. В конце войны, после ухода французов из Москвы, это породило обратное движение. …Сближение города и провинции, столь ощутимое в Москве, почти не сказалось на жизни Петербурга тех лет. Более того, занятие Москвы неприятелем отрезало многие нити, связавшие Санкт-Петербург со страной».

В отличие от столиц, как пишет В.А. Соллогуб в своих «Воспоминаниях», «в быте старосветского помещика того времени (1820-е годы - А.К.) господствовало спокойствие библейское. Старик, его дети, его слуги, его немногие крестьяне образовывали точно одну сплошную семью при разностепенных правах». Однако следует к тому же различать в провинции деревни и города: расстояния между соседями, жившими в своих деревнях, в основном были огромные и виделись поэтому они намного реже, чем в городах. Так, героиня романа Фан Дима (Е.В. Кологривовой) «Александрина» жаловалась на то, что время святок было единственной возможностью «побеситься» девушкам, которые виделись крайне редко, и они веселились за весь период разлуки, в то время как в столицах количество скучных визитов возрастало в несколько раз.

Очевидно, что семейные отношения в идеале основаны на взаимном уважении, благочестии, послушании женщин, детей и прислуги главе семьи, соблюдении правил приличия. Общество существовало по традиционному укладу в своей основе, что сочеталось с привнесенными из Европы нормами поведения, все более укореняющимися в дворянской среде. Поэтому идеал поведения изменяется в течение полувека от более традиционного, бережно хранимого людьми XVIII века, к более «просвещенному», чему способствовало обилие гувернеров-иностранцев, постоянный разговор на иностранном языке, преимущественно французском, и преклонение перед Западом в целом.

Марченко Н. Приметы милой старины. Нравы и быт пушкинской эпохи. - М.: Изографус; Эксмо, 2002. - С.92.
Алешина Ю.Е., Гозман Л.Я.. Дубовская Е.М. Социально-психологические методы исследования супружеских отношений: Спецпрактикум по социальной психологии. - М.: Изд-во Моск. ун-та.. 1987. - С.35.
Кошелев В. Алексей Степанович Хомяков, жизнеописание в документах, рассуждениях и разысканиях. - М., 2000. - С. 163.
Одоевский В.Ф. Пестрые сказки. Сказки дедушки Иринея / Сост., подгот. текста, вступ. ст. и коммент. В. Грекова. - М.: Худож. лит.. 1993. - С.190-223.
Николай I. Муж. Отец. Император / Сост., предис. Н.И. Азаровой; коммент. н.И. Азаровой, Л.В. Гладковой; пер. с фр. Л.В. Гладковой. - М.: СЛОВО / SLOVO, 2000. - С.330.

Источник в интернете:
http://www.pravoslavie.ru/arhiv/051006163916

Семья русских крестьян до революции

Сегодня многодетная семья, скорее, исключение, а в дореволюционной России большинство семей были многодетными. Наши бабушки и прабабушки воспитывали, как правило, не менее троих (а то и пятерых) детей. Правда, до взрослого возраста доживали далеко не все. Причин у феномена многодетности было несколько, и пресловутая неспособность к семейному планированию здесь ни при чём.

Экономическая причина многодетности

Батяня из армии вернулся

Климатические условия накладывали свой отпечаток на семейное благополучие крестьянской семьи. Одной семье было достаточно тяжело содержать престарелых родителей, поскольку имея 2.5 десятины, по данным князя Щербакова, средняя семья жила впроголодь. Поэтому родители могли быть уверены в гарантированном куске хлеба в старости только в том случае, если поднимали на ноги несколько детей - будущих своих кормильцев.

Бог дает детей - даст и на детей

Многодетность не только в крестьянских семьях

В те времена средняя продолжительности жизни была небольшой, а поэтому девушка могла выйти замуж в 13 лет, а юноша имел право жениться в 15 лет. Такие ограничения устанавливала с XVIII века «Кормчая книга» - свод церковных правил. Не стоит преувеличивать религиозные каноны, связанные с рождением детей, но в ту пору считалось, что «грешно пытаться решать за Бога кому появляться на свет». Именно этим правилом и руководствовались в русских семьях до революции.

Сыновья и дочери

Если первым ребёнком в семье была дочь, отец относился к ней равнодушно, а дома об этом говорили с сожалением. Разве бабушка прибавит: «ничего, нянька будет». А молодого отца, у которого родилась дочь-первенец, другие мужики на деревне имели право поколотить - «зачем девку родил». Бывало, что перепадало молодому отцу здорово, а он молчал, терпел, а потому, что «так издавна водится».

Основа семейного воспитания - материнство

Сегодня интересно читать «Записки русского крестьянина», в которых уроженец села Карачун Задонского уезда Воронежской губернии Столяров рассказывает о роли матери в крестьянской семье. По его словам именно мать решала все бытовые проблемы детей, в том числе и продуктовое планирование и изготовление одежды. Да и авторитета в русских семьях у матери было не меньше, чем у отца.

Шестеро по лавкам

«Было удивительно видеть, как дети жались к своей измученной матери, - писала в своих мемуарах врач Давыдова. - И она никого не забывала, каждого гладила по голове, даже старшего почти взрослого сына, который располагался чуть поодаль от стайки девочек и мальчиков. Чем младше был ребенок, тем ближе он сидел к маме. И это правило никем не оспаривалось».

Дед да бабка

Четыре поколения одной семьи

Не стоит забывать, что родители в крестьянских семьях практически всегда работали. Даже беременная женщина делала всю домашнюю работу - молотила, полола, сажала и капала картошку вплоть до самых родов. «Иныя родят в поле, иныя в тряской телеге (почувствовав приближение родов иныя бабы торопятся доехать домой). Иная баба, при начавшихся родовых схватках, бежит домой, «как овченка» - писали этнографы того времени.

История Диляра Латышина в книге «История педагогики» пишет: «В деревнях часто можно было встретить на улице едва ступающего босыми ножками ребенка в одной коротенькой рубашонке. С корочкой хлеба в руке расхаживал он под окном избы, около которого сидела с работой мать, изредка на него поглядывая».

Дети - счастье в доме

Поэтому велика в воспитании детей была роль бабушек и дедушек, которые не только присматривали за детьми, но и передавали им полезные знания. Часто происходило это через сказки, в которых шла речь об опасностях, подстерегающих в лесах и реках. Страх перед водяным, серым волком или другими «злыми героями» являлся своеобразным психологическим тормозом для вездесущего деревенского мальчишки, зачастую представленного самому себе. Зато с лет 10 его можно было встретить одного в лесу, в поле, он ходил в соседнее село и возвращался иногда поздно ночью без всякого страха.