Что делать если потерял веру в бога. Что делать, если потерял веру? Как изменить духовную практику в Церкви, чтобы помогать людям выйти из кризиса

Вера Николаевна Панишева была верующим человеком. Она пришла в Церковь в расхристанные 90-е и оставалась верной Церкви при обоих патриархах нового времени: молитвенном Алексие Втором и энергичном Кирилле. Во все времена в приходе она занимала активную позицию: опекала больных стариков, собирала вещи для нужд ночлежки для бездомных, помогала расплывшимся и одутловатым многодетным мамашкам, стояла у истоков создания детского хосписа.

Работала Вера Николаевна в вузе, преподавала социологию и теорию конфликтов, а в стародавние времена начинала свой путь на кафедре научного атеизма.

Муж и двое детей нашей героини были безнадёжно неверующими. Сын, правда, временами смотрел по телевизору праздничные богослужения в храме Христа Спасителя, особенно с похмелья, в воскресенье, после тяжёлой недели. Говорил, что благостные звуки его умиротворяют. Невестка эти воскресные «бдения» мужа особенно ненавидела, потому что после пятничных его корпоративов, на которые он ее никогда не брал, после субботних возлияний, такое «умиротворение» было слишком гадко и цинично и, помимо всего прочего, отрывало время от семьи.

Дочь жила как богемная молодая женщина, клубилась, тусовалась по выставкам, работала в художественном салоне, в одной известной артгаллерее, писала потихоньку свои «фрески», на которых узнаваемые герои Священного Писания представали с необычных ракурсов, опрокидывая привычные иконописные образы. Была с матерью холодна и в жизнь свою ее почти не пускала.

Вроде бы Вера Николаевна ничем таких «трудных» детей не заслужила: она всегда была на их стороне, помогала, чем могла, любила очень, пока они позволяли это делать, вязала шапочки, гуляла с ними в Битцевском парке, тратила всю зарплату на покупку хороших книг и привечала самых разных друзей. Когда пришла пора замужества, приняла безоговорочно их вторые половинки, пережила развод сына, поддерживала отношения с его дочкой от первого брака, долго занималась с ней русским языком и выбирала ей любимые ее компьютерные игры.

Отношения с мужем были разными. В фертильный период, когда он, известный художник, был красив и востребован, случались у него и запои, и интрижки на стороне. Запои не вошли в привычку. А вот измены бытовали. Вера Николаевна ревновала и старела, но гордость не позволяла ей открыть свою осведомлённость. Сам Юра не давал повода его упрекнуть: советский мужчина, которому и так хорошо живётся, вряд ли стал бы разводиться ради учениц и натурщиц. Кроме того, как известно, в СССР единственным видом свободы был адюльтер. Поэтому многие привыкли смотреть на это явление как бы сквозь пальцы.

Так они и жили, пока Верина душа не прикипела к храму. Жена стала пропадать на службах, приходила воодушевлённая и возвышенная. Юра поначалу молчаливо ее поддерживал, несмотря на то, что она часто использовала его в качестве водителя - для своих благотворительных нужд. Художник - человек свободный. Помимо преподавания в Строгановке да собственных работ в мастерской, никаких хлопот - почему б не помочь? Помогал. Но однажды - перестал. Никакого смысла в этом нет! Бомжи не переведутся, многодетные будут плодиться, как кролики, батюшки - елейно врать и махать кадилом. Пусть сама свои дела обделывает! Выговорил раз и навсегда про ее суеверия, и больше никогда Вера при нем не обнаруживалась своей религиозности.

Она не сердилась на мужа. Прощала ему и гораздо большие грехи, варила в пост любимые его мясные блюда: чахохбили и пельмени - терпела критику и натурщиц, ходила с ним на персональные выставки с тщательным макияжем и в нарядах от одного модельера из Средней Азии: она ведь жена большого художника! Сидела на театральных премьерах в шитой шёлком дуппе, которая с шиком лежала на ее рыжих кудрях, пиджаке из авторского хан-атласа и модных брючках капри. Батюшка-духовник благословил - ради мужа. Она даже красила губы и ресницы, да и салонами спа не брезговала вкупе с подтяжкой век и незначительным ботоксом. Творила во время занятий своей красотой молитву Иисусову.

Вера Николаевна имела одно особенное достоинство. Она всегда была на стороне своих неверующих собеседников. Давала им житейские советы и, чувствуя себя «старшим по духу товарищем», пыталась их как то поддержать. Например, когда ее дамский мастер жаловалась на жизнь, что муж-де бросил с ребёнком, а зарплаты едва хватает, Вера советовала той зарегистрироваться на хорошем, платном сайте знакомств: там подруга ее одна, не пожалела денег, открыла аккаунт, сразу нашла мужчину, повстречались, пожили, и через год - замуж вышла…

Или врач гинеколог: тоже разведёнка, красивая такая и грамотная женщина, столько лет сама тянет двоих детей. Ей тоже посоветовала искать себе спутника в Гринти-клубе, про него отзывы хорошие, хоть и не бесплатные вечеринки, зато мужчины посещают солидные - ученица рассказывала, что познакомилась там с одним «папиком».

Или сестра двоюродная - не знала, как поступить с нежелательной беременностью после чудовищного романа, больше смахивавшего на изнасилование. Вера сказала ей делать аборт, хотя сестра была довольно-таки верующим человеком. И та сделала - по ее совету. Сейчас лечится постоянно - неврозы замучили. А так, что с ребёнком бы было при такой мамаше?

На работе - на кафедре - по Верочкиному «благословению» Пал Осич женился на Женичке, бросив свою ужасную старуху, с которой с молодых лет мучился «по залету». Вера буквально свела своих коллег, потому что «мимо настоящей любви нельзя проходить».

Духовные советы Вера Николаевна неверующим людям давать не решалась. Даже брезговала. Чего метать бисер перед свиньями? Им к Богу ещё даже сумку никто не собрал, одежды «брачной» не положил. Им бесполезно говорить о воздержании, трезвении, вообще - о грехе! Какой смысл? Они спрашивают, как выжить, а не как спастись. Вещи разные, согласитесь? Как поднять ребёнка, а не как привести его к Богу и вечности… Как найти мужчину, а не как стяжать святость в безбрачии.

Вот Верочка Николаевна и говорила каждому - по потребностям. Представлялся ей при этом совершенно евангельский текст: «Богу - Богово, кесарю - кесарево». Была она, по собственному определению, «хитра, как змея, проста как голубь», а главное, удачно, как ей казалось, сочетала человеколюбие с Богопочитанием… И жизнь шла в строго отмеренном русле, неспешно, постоянно, тихо.

Кстати, власти и воинства своей страны героиня наша воспринимала тоже как неких враждебных кесарей, или косарей… Жнут, где не сеяли, собирают, где не расточали. Сухо молилась о них в храме, но при случае всегда внутренне отмежевывалась и от их политики, и от ее плодов.

Так, разметив основными вешками жизнь, и существовала Верочка вплоть до одного примечательного события. Правда, событие это на самом деле может показаться кому-то более чем рядовым. Но мы его покажем читателю в качестве определённого рода точки отчёта и предвестника некоторых сложных процессов в жизни героев повествования.

Однажды Вера Николаевна, сидя у педикюрши, рассуждала о научном творчестве некоего Виктора Бетельгейзе, нового теоретика конфликтологии, уехавшего из России в начале 2010 года и сделавшего на Западе ряд потрясающих научных обобщений. Дело в том, что она немного завидовала своему бывшему коллеге, что он решился на отъезд. Ещё - скучала по нему, так как была тайно влюблена, несмотря на большую разницу в возрасте. Виктор, как все красавцы, об этом снисходительно догадывался и, будучи милым и добрым молодым человеком, подыгрывал своей ухоженной коллеге постбальзаковского возраста, вероятно, намереваясь со временем завести с ней необременительную интрижку. Отъезд за границу спутал его планы, а ее чувства разметал, как потухшее кострище. В душе осталась лишь тоска и упрямое ощущение чего-то важного и ценного, что было в одночасье украдено. Именно поэтому вопрос Верочкиной влюбленности не получил должного освещения на исповеди.

Мастер обрабатывала ноги Веры Николаевны молча, а клиентка ее не успела опомниться, как выпалила нечаянно всю свою грустную историю чужому человеку.

Немая до этого «косметичка» неожиданно подала свой голос, лишенный интеллигентных интонаций.

А я бы вот никуда не уехала… даже по большой любви. У меня здесь старушка мама и дети. А ещё муж, которого бросить жалко, - ведь и собаку из дома не выгонишь… Да и потом, я - патриотка… И вообще, где родился, там и сгодился.

Вера Николаевна, давно уверенная, что разговаривает сама с собой, с удивлением подняла голову и воззрилась на неожиданную свою оппонентку.

Ты что вообще в жизни понимаешь? - молча вопрошали ее глаза, - ты кто такая, чтобы меня поучать? Да ты буквально в грехах вся родилась, еще поди где-нибудь в Рязани косопузой, меня будешь школить? Тоже мне, москвичка, гордится. Пятки скребёт целыми днями и зарабатывает наверняка только на дешманское винишко с телевизором вприкуску, а то и на пиво в сауне по месту работы…

Завтра у Веры Николаевны был день рождения. За столом собралась семья, пришла дочь, старшая внучка от первого брака сына, и, немного запоздав, явился Юрий в бабочке и с букетом яркой фиолетовой статицы.

Ты у меня такой же нивяник, - сказал он жене, сочно поцеловав в губы.

Все чокнулись, приступили к еде. Сын, распространяя запах хороших духов и сигарет, рассказал, как летал в Бари спецрейсом, на котором из Москвы отправлялись паломники с разных уголков страны, поклониться святому Николаю Угоднику.

Представляешь, гордость берет: наш Путин лично договорился и на государственном уровне выкупил ещё у Берлускони всё то, что русская миссия имела в Бари до революции, а совок раздал по доброте душевной: теперь всё заново отстроено, русские паломники там имеют свой кусочек Родины, есть гостиница, ресторан, гид, священник наш! Вот честно, зауважал я его, Вована нашего, не зря небо коптит.

У Веры во время всего этого монолога накапливалось усталое и глухое раздражение.

Борь, - не утерпела она, забыв, как ещё пять минут назад хотела обсудить его первое Причастие, да ещё на мощах великого святого, - Боречка, ты наивен, как дитя! Неужели ты веришь в чистоту его намерений? Это же все ходы против санкций. Злобные выходки, чтобы позлить европейцев. Всё какие-то акции политические! Лучше Бога прославляй, который руками лукавых правителей творит такие чудеса. Ещё Путина мы тут не обсуждали наравне с Николаем Угодником.

Мам, ну ты меня поражаешь… - с трудом произнёс Борис и неловко замолчал.

Потом, как-то по-детски насупившись, вынул из пиджака маленькую сухую просфору и бордовую бархатную коробочку и протянул матери.

Я тебе золотой крест привёз с цепочкой, на мощах освятил, и вот - за тебя Литургию заказал, как положено.

Вера Николаевна кивнула и поджала губы. Если быть до конца честной, она ждала, что ее состоятельный сынок поможет ей с выплатой кредита за автомобиль, купленный в прошлом году. Маленький красный Форд тогда встал в копеечку, а картины мужа почти не продавались. Кредит лишал ее, привыкшую жить ничего никому не должной, покоя и радости.

Дочь Кристина встала говорить тост, держа в руках довольно больших размеров мозаичную икону Владимирской Божией Матери.

Мам, я помню ваше с папой Венчание. Знаешь, ведь вчера был тот самый день… Я как сейчас слышу папин голос, что он тебе с радостью подарит всё, что ты захочешь, а ты попросила повенчаться. Помню до мелочей ваше венчание в храме, где Пушкин с Натальей… Такой, с круглым куполом, и это было в день Владимирской Богородицы… в начале лета… Я сама сделала тебе эту икону. Посмотри, нравится? Полгода ваяла… с днём рождения! Люблю вас, дорогие наши мама и папа, живите долго и не разлучайтесь!

Боря смотрел на сестру с большим изумлением, а потом встал и расцеловал ее, нежно погладил по голове, такой же золотисто-рыжей, как у мамы. Папа любовно погладил рукой переливающийся на свету образ, искоса взглянул на дочь и уважительно покачал головой.

Казалось, семейная идиллия: свечи в прозрачных стеклянных фужерах, дети, внучка, все родные, стремящиеся исполнить мамины мечты и просьбы, тёплые и красивые люди. Муж в фартуке, любовно подкладывающий собственного изготовления сациви, довольная именинница в шафрановом вязаном жакете, так идущем к ее платиново-золотой шевелюре…

Но Вера Николаевна знала и о других вещах. О том, что Крис живёт со своей давней подружкой-наркоманкой, Борька летал в Бари с любовницей, а внучка Сашенька грезит китами и потихоньку лазит на крыши с руферами - видела ее профиль ВКонтакте… Она это, конечно, не знала наверняка, но ни капли не сомневалась в своих подозрениях. Еще одну грустную новость она уже обдумала и даже внутренне пережила: Юра скрывает от неё рак простаты, пьёт химию, ездит к онкологу и стал носить длинные рукава и панамы, защищаясь от солнца, и опухоль его неоперабельная. Это рассказал ей добрый врач, давний друг семьи, пообещав, что в таком возрасте клетки прогрессирует медленно, и он даёт Юрию от двух до пяти лет нормальной жизни.

День рождения не затянулся надолго. Дети ушли, а муж, в последнее время выглядевший особенно молодо и подтянуто благодаря странному румянцу на щеках, отправился на вечернюю прогулку.

Вера села искать в интернете новости о своём бывшем коллеге, наткнулась в Гугле на подробное описании звезды Бетельгейзе, ее грядущего взрыва, что она может вспыхнуть на нашем небосводе буквально «вторым солнцем». За этим занятием и уснула, откинувшись в кресле. Муж, придя, выключил комп, с удивлением глядя на карту звёздного неба на весь экран монитора. Взял с дивана тёплый плед и заботливо укрыл Верины ноги в турецких расшитых тапках.

События следующего месяца развивались стремительно. Подружка Кристины укатила в Хорватию, прихватит без спросу пару ее графических работ, Юра лёг надолго в больницу, и его тайна стала достоянием родных. Боря забрал ставшую в этом году совершеннолетней дочь к себе, и они втроём с новой женой уехали на Кипр, где собирались провести лето. Тем более что Боря узнал о чудесах от Кипрской иконы Богородицы «Елеуссы» и хотел лично во всем убедиться.

Вера с Юрой и Кристиной стали чаще встречаться втроём, и отец с дочерью с удивлением заметили, что в душе их мамы происходит нечто странное. Во-первых, она почти перестала молиться и ходить в свой любимый храм, забросила волонтерство и, самое главное, вновь начала курить. Родные Веры Николаевны часто в прошлом подкалывали ее разговорами о недостатках и спорных местах православия, а теперь сама мама нет-нет и скажет с ненавистью о скрепах и церковной показухе…

Удивительным было другое. Если раньше муж и дети прилагали немалые усилия, чтобы вытянуть Веру из пут Церкви, то сейчас процессы, происходящие в ней, пугали всех ещё больше, чем некогда - внезапная церковность.

Однажды Юра решился поговорить с женой.

Верочка, а тебе не кажется, что сейчас в нашем окружении нет человека, более расцерковленного, чем ты?

Вера Николаевна испытующе посмотрела на мужа.

Интересно, сколько он на самом деле протянет? - отстранённо промелькнуло в уме.

Да, Юра, ты прав. Я и сама так чувствую.

Что же делать? - беспомощно развёл он руками.

А ты поставь за меня свечку, за Веру, которая потеряла веру, - жёстко усмехнулась она.

Прошел год. Вера Николаевна, овдовев, сдала в аренду московскую их с Юрой квартиру, продала машину и переехала на ПМЖ в город Дрезден, где проживал ее бывший коллега, Виктор Бетельгейзе. Денег квартиросъёмщиков вполне хватало на безбедную жизнь и даже на разные приятные покупки вроде хорошей японской фотокамеры - в подарок Вите. Работать было вовсе не обязательно. Позади осталась жизнь, полная разочарований, а здесь стояла волшебная осень, которая сопровождала их во время прогулок в Цвингере и так полюбившейся саксонской Швейцарии…

Отношения с детьми иссякли сами собой. Вера иногда вспоминала свою внучку, но при попытках ей позвонить телефон постоянно оказывался «вне зоны действия сети». Так Вера постепенно оставила всякие попытки связаться с семьёй.

… И пребывала в неведении, что внучка три месяца как погибла под колёсами маршрутки, слишком стремительно шагнув на пешеходный переход. Девушка шла, по обыкновению надвинув на голову капюшон и надев наушники с громкой музыкой… и ушла вслед за дедушкой. Бабушке об этом сообщать не стали.

Боря, некогда узнав про пленение дочери разными суицидальными мыслями, изо всех сил пытался ее спасти. Баловал, окружал любовью, вывозил на природу, старался приобщить к храму. Но эти попытки ничему не помогали: дочь вела замкнутый образ жизни, мало чем интересовалась и отказывалась от бесед с психологом.

На отпевании священник в проповеди сказал, что иногда Господь забирает к себе молодых и ещё ничего не узнавших о жизни людей, чтобы уберечь их от худшей доли, не допустить греха, избавить от большего страдания всех вокруг. Эта мысль - что девочка его, хлебнув в своей недолгой жизни бед и горестей из-за развода мамы с папой, теперь у Отца Небесного, который никогда ее уже не оставит, преобразила Бориса и привела его к покаянию.

Похоронив дочь, сын Веры Николаевны посуровел, изменился, бросил пить и строит храм в Сокольниках. Его вторая жена тоже много пережила с уходом падчерицы, сейчас беременна и во всем поддерживает мужа. Они помогают и бывшей жене Бориса, которую недавнее событие буквально растерзало.

Возможно, однажды наступит момент, когда Боря сможет приехать в Дрезден, к маме, и им будет о чем поговорить. По крайней мере, сообщить о том, что теперь на Троекуровском кладбище есть у неё ещё одна родная могила.

Кристина перед смертью отца очень пеклась, чтобы он исповедался и причастился. Так папа и отошёл в иной мир - в полном сознании, со всеми простившись, после Причастия. Мама к тому времени совершенно внутренне переменилась и не желала в этом участвовать. Теперь дочь часто бывает на кладбище и поставила, с Бориной помощью, здесь красивый каменный крест. Ближе этого креста у неё в жизни ничего нет.

Здравствуйте! Меня зовут Саша. Я устал жить в этом колизее.
О себе:
С детства имел неприятный случай, после которого проблемы с мышцами на одной из сторон лица. Некоторые родственники считали меня уродом, правда, извинились только недавно. С детского сада я сбежал, так как кто-то напакостит, а показывали все на меня и меня наказывали ни за что. После побега меня больше в садик не водили. В школе друзей не было, думаю, я отпугивал их внешностью. Сидел дома за книгами, закрывался учебой, потому что большего не было ничего. Просто развивал свой внутренний мир. Со старших классов начали появляться друзья, но они все предавали. Чаще просто пользовались добротой, а вслушивались в клевету. Один ушел и вместе с ним уходят все остальные. У меня нет друзей. Сколько я не пробовал знакомиться - ничего хорошего не выходит: либо я отпугиваю тех, с кем хотелось быть ближе душой, либо мной начинали пользоваться (покопать им огород, сделать им дела по дому, просто так, будто обязан и с такой же интонацией), мной пренебрегают. Я не видел настоящей дружбы, я им нужен ради какой-то вещи, но как эта вещь появлялась у них, то они просто оставляли меня. Бывало так, что один человек оставит, а за ним и остальные уйдут, мол, раз он не общается, то и мы не будем.
В личной жизни тоже ничего хорошего. В старших классах нравилась одна, она проявляла интерес и я ей признался. Оказалось, что она просто так "прикалывалась" и ничего нет и не будет. Я тогда особо не расстроился. Позже встретил девушку, которая сомневалась в моей любви, что я с таким видом и просто принял первую согласившуюся, хотя я ей доказывал, что это не так. Она бросила. Затем еще одна была. Думаю, для нее я был просто экзотикой. Ее родители были против, подруги тоже, в конечном итоге, мы тоже расстались.
Затем я встретил еще одну, ей было приятно со мной, так и говорила, что мне приятно, но я тебя не люблю и не хочу. Сложно назвать "расстались", потому как даже не встречались... И вот, я встретил девушку, которая зацепила до глубины. Я все готов ей посвятить, я делаю это, но она любит другого. Этот другой иногда ведет себя странно, несерьезно и она страдает от этого, и мне нелегко от этого. Мне больно видеть ее страдания, мне больно, что у них не ладится, так как она любит его и верна ему, и мне грустно, что она не может быть со мной. Я пытаюсь забыть ее больше года, но с каждым днем чувства все сильнее, собственно, как и боль, казалось бы, это предел, но у души нет предела... Я не могу без нее. Меня тянет к ней как противоположные стороны магнита. Я всем дарю тепло и ничего не прошу взамен, я всем хочу нести радость, но что-то во мне заканчивается, нет отдачи какой-та, нет того, чтобы меня взбодрило, кто-то просто воспринимает это как должное (я просто должен), а кто-то просто молчит, будто в пустоту и лишь изредка можно услышать "спасибо". Я очень хочу получать от нее поддержки, теплоты, которой мне так не хватает, я хочу семью. Она стала всем для меня.
С родителями еще со средней школы не заладилось. Шизофрения и алкоголизм. Праздников с детства уже не видал. Все пытался как-то успокаивать, влиять на родителей, но все это бесполезно, я устал, мне хочется своей теплой семьи, которая никак не складывается. И последнюю девушку я вижу как последнюю надежду, я наполнен только ей, но я знаю, что ничего не выйдет, она будет терпеть все, но не будет со мной, не даст теплоты. Мертвые надежды, мертвые мечты. Я не знаю что делать.
Я просил Бога о счастье, но счастья так и нет, нет никого и ничего. Я как уродливое животное, которое никто не приютит, но который умеет любить. Я потерял надежду, потерял веру, веру в Бога, веру во все, потерял все. Мой мир стал серым без нее. Я хочу уйти из этого мира. Слова, типа, "слабак" и прочее не цепляют, пусть я буду таким, мне просто не за что сражаться, а жизнь мне не нужна, не нужна без красок, которые может принести она. Нет друзей, нет любви, нет поддержки, нет ничего... Что мне делать? Как можно жить с таким адом внутри, когда осознаешь, что в этом мире никому не нужен и никому нет дела, что кто-то готов поговорить по интернету, потому что не видит реального, но на отношения больше не идет...Когда единственная, которая стала светом и спасением, никогда не будет со мной... Я не знаю, что делать и хотел бы помощи.
Поддержите сайт:

Саша, возраст: 29 / 11.01.2016

Отклики:

Саша, спасибо за ваше письмо. Глубокое и проникновенное.... спасибо за то, что вы есть! Готовый дарить душевное тепло и помощь просто так, ничего не требуя взамен. Поверьте, все будет у вас, и дружная любящая семья и умиротворенное счастье. Все бывает вовремя для тех, кто умеет ждать. Вот только веру терять не надо... с самоубийством ад не закончится, а продолжится в бесконечность...вот это действительно страшно. Знаете, внешность на самом деле не важна для настоящей любви, не пришло еще времч встретить вам свою половинку. Мне кажется, Господь дает вам шанс раскрыть весь драгоценный потенциал своей души, научиться любить пез претензий... если вы читали Евангелие, вспомните, что Господь за все добро и любовь, которые дарил людям, был распят на кресте...дущевные терзания- удел светлых, духовных людей. И награда за это велика- настоящие чувства, настоящий друг и настоящая любовь, одна и на всю жизнь, ведь настоящее- штучный экземпляр. Умоляю вам, дождитесь своего и помоги вам Господь!!!"

Татьяна, возраст: 30 / 11.01.2016

Сашенька! Как замечательно, что есть на свете люди такие как вы! Вы пишете, что пытались влиять на родителей, это не лёгкая миссия. Вы не равнодушны к другим. Родным, чужим... Сашенька, вы не просто так живёте на свете. Вы имеете право на счастье. Дождитесь его. В вас есть драгоценность Божья - вы умеете любить. Просит Бога научить вас смирению и мудрости. Да, звучит как вычитанное, но никогда не сомневайтесь в том, что Бог знает о вас. Терпения вам. И хранит вас Господь! Я желаю вам огромного счастья!

Клара, возраст: 34 / 11.01.2016

Здравствуйте, Саша! Значит эта девушка не ваша вторая половина, ну не можем мы заставить другого человека полюбить! Насильно мил не будешь! Потихоньку забывайте её, лучше всего блокируйте все мысли о ней, не накручивайте себя надеждами, не жалейте себя! Я вообще считаю, что - это чудесно, когда человек способен ЛЮБИТЬ! Ведь многим не дано испытать этого чувства! Отвлекайтесь любимыми делами, не унывайте!

Ирина, возраст: 28 / 11.01.2016

Спасибо вам за поддержку! Даже если эти слова не помогают, то само внимание уже ценно мной.

Саша, возраст: 29 / 03.02.2016

Предыдущая просьба Следующая просьба
Вернуться в начало раздела

Последние просьбы о помощи

25.12.2019 Поддерживала его, даже когда узнала, что он гей. Попытки выстроить отношения с другими парнями - тщетны. Дошло до попытки суицида уже с моей стороны.

24.12.2019 Я хочу, чтобы всё наконец-то закончилось.

24.12.2019 Мне 37 лет. В душе такая боль, которую не передать словами. Часто стали посещать страшные мысли.Выхода я не вижу.

Читать другие просьбы

Все о религии и вере - "молитва если теряешь веру в бога" с подробным описанием и фотографиями.

Что делать, если потерял веру? Что делать, если боишься причаститься?

Что делать, если совершенно потерял веру в Бога? Ты Его просишь, а Он не помогает. Я понимаю, конечно, что мы сами творим свою судьбу, но Он ведь тоже должен помогать. И еще, что делать, если боишься причастия?

Здравствуйте, Илария. По определению преподобного Иоанна Лествичника верующий не тот, кто думает, что Богу все возможно, но кто верует, что получит от Бога все, чего просит. Сам Христос говорит: Просите, и дано будет вам (Мф. 7,7) и все, чего ни попросите в молитве с верою, получите (Мф. 21,22). Таким образом, Господь показывает, что непременным условием исполнения наших молитв является наша вера. Но не всегда Господь исполняет просьбы и даже горячо верящих людей. Бывает, что то, о чем мы усердно просим в своих молитвах, не принесет нам пользы, и, более того, может даже навредить нам. А бывает, что просимое нами просто несвоевременно, и Господь обязательно подаст, но позже, именно тогда, когда просимое послужит к нашей пользе. А еще, мы очень часто не замечаем Его бесчисленных для нас благодеяний, считая, что Он нас оставил. Это не так. Приведу Вам одну, возможно известную Вам, притчу: Одному умирающему человеку во время его перехода в лучший мир представился его жизненный путь в виде следов на песке. При этом он кроме своих следов увидел еще одни следы – Божьи. И тут его поразило, что в самые трудные моменты его жизни Божий след теряется. И он, потрясенный, спросил: Господи, как Ты мог в такие тяжкие дни и часы оставить меня, страдающего и обессилившего? На что Господь ответил ему, что Он нес его в это время на руках…

А еще, мы очень часто (чтобы не сказать всегда) ищем Божьего, но не Бога. У нас порой появляется какое-то потребительское отношение к Нему. Мы у Него просим, хотим, чтобы Он все исполнил, и все. А вот чтобы Он всецело был в нашей жизни, мы не хотим. Нам без Него жить удобнее. Поэтому нам просто необходимо в своей жизни менять приоритеты. Желать не только Божественных благ, но желать искренне личной встречи со Христом, желать быть с Богом.

Потеря веры – страшная духовная катастрофа. Но я прошу Вас, не отчаиваться. Богу все возможно. Вспоминайте слова отца отрока, исцеленного Спасителем, который ответил на вопрос Христа «веруешь ли» – «Верую, Господи, помоги моему неверию».

На вопрос о причастии довольно сложно ответить, т. к. Вы не указали, чего именно Вы боитесь. Если это опасение причаститься недостойно, во осуждение, то здесь можно посоветовать Вам сохранить в себе это чувство недостоинства и причащаться, потому что лишь в этом случае мы можем причаститься наиболее достойно. Но напомню Вам, что к этому Великому Таинству также нужно приступать с твердой верой.

Вера - это шаг из лодки на воду

Постоянно употребляя слова «вера», «верить», «верующий», подхватывая за священником или диаконом «Верую во Единого…», задумываемся ли мы о том, что это такое - вера? Что значит верить в Бога? Почему один человек верит в Бога, а другой нет, в чем разница между этими двумя людьми? Как и почему обретает веру вчерашний безбожник? Попробуем прояснить это для себя с помощью главного редактора нашего журнала игумена Нектария (Морозова).

На вопрос о том, что есть вера, лучше всего ответил, безусловно, апостол Павел в Послании к Евреям: осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом (11, 1). Нам хорошо известно, что такое доверие. Мы общаемся с человеком, и благодаря его поступкам, его поведению по отношению к нам у нас возникает доверие к нему. Вера в Бога - это тоже доверие к Нему. Но здесь человек должен - даже совсем Бога не зная, не видя еще Его в своей жизни - поверить в то, что Он есть. Это очень похоже на тот самый шаг апостола Петра - с борта лодки на вздымающийся вал Генисаретского озера (см.: Мф. 14, 29). Петр совершает этот шаг по слову своего Учителя.

Как возникает вера в сердце человека - на этот вопрос до конца ответить невозможно. Вокруг нас масса людей, верующих и неверующих; как среди тех, так и среди других есть люди добрые, честные, милосердные, порядочные… И невозможно провести черту, сказать: вот этот тип людей с неизбежностью приходит к вере, а вот этот нет. Вера - это встреча с Богом, и она у разных людей происходит по-разному. Один человек переживает эту встречу непосредственно и не нуждается в рассуждениях, а другой думает, анализирует и приходит наконец к выводу, что Бог есть, и эта уверенность ума передается его сердцу. Один только разум, без участия сердца, к вере не приводит. Есть сколько угодно ученых, прекрасно понимающих, что ни одна из существующих научных теорий не объясняет зарождения вселенной, но неспособных почему-то сказать: «Верую, Господи и Создателю». Воспользоваться анализом может только тот человек, у которого встреча с Богом в сердце произошла. Есть такие слова в Апокалипсисе: Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною (3, 20). Кто-то услышит этот стук и откроет дверь - будучи ученым и придя в конце концов к выводу о бессилии науки в объяснении определенных вещей. Кто-то вдруг услышит стук, раздававшийся на самом деле всю его жизнь - получив нежданную помощь в скорби. А кто-то - когда его все бросят, когда он останется совсем один. И поймет, может быть, впервые, что есть Кто-то, Кто его любит. Но каждый из них узнает Бога, до той поры неведомого, в ощущении, которое ни с чем не перепутаешь. Потому что встреча с Богом предполагает узнавание. Ответить на вопрос, почему человек узнал Отца именно в этот момент, а не раньше, не позже - невозможно, конечно. Но любого из нас можно сравнить с плодом, висящим на ветке и созревающим в свой срок. Просто кто-то созреет, а кто-то так и провисит и упадет в конце концов с этой ветки несозревшим… Что такое вера? Одним словом можно ответить так: вера - это чудо.

От иного психолога можно услышать, что вера - это всего лишь оптимальный для определенных натур способ жить, уход от всех проблем. Боюсь, что моя натура именно такова. Я знаю, что не могу без веры обойтись; но - вот парадокс - именно поэтому меня преследует сомнение в истинах веры. Мне думается, что я верю только потому, что вынуждена; что моя вера имеет характер некоей условленности с самою собою: «Чтобы жить - давай условимся, что для нас с тобой отныне вот так, а не иначе». Что бы Вы сказали на это?

Вы крайне усложнили то, что на самом деле очень просто. Вера - это действительно способ жить. Более того - единственный способ жить по-настоящему. Не существовать, не выживать, не коротать жизнь, а именно жить. Жизнь - это Божий дар. Множество людей растрачивают этот дар впустую, попирают его ногами, бездумно играют с ним или превращают его в некое постоянное для себя мучение - а живет-то по-настоящему меньшинство! Живут те, для кого жизнь - дар от Бога. И если человек выбирает жизнь с Богом, то это не психологический прием, применяемый им к самому себе, не условленность с самим собой, не субъективный выбор, связанный с особенностями личности, нет, это просто единственный верный путь. И совершенно не надо этого бояться.

А что касается того, что вера есть уход от проблем - вера на самом деле порождает огромное количество проблем. Для человека, познавшего Бога, врать - проблема, поступить корыстно - проблема, отказать ближнему в помощи - проблема. Вещи, которые раньше казались нравственно нейтральными, обретают именно нравственную окраску. Добро и зло явственно расходятся по своим полюсам, и человек лишается возможности компромисса. Сказать, что с верой жить проще, чем без веры, может только человек, не имеющий о вере никакого понятия. Вера - это не уход от ответственности, а, напротив, полная ответственность человека за его жизнь.

В том-то и дело, что вера - не компенсация неполноценности, не удел неудачников. В жизни есть много вещей, которые вполне могут человека удовлетворять. Но о людях, которые «прекрасно» обходятся без веры, Господь в Священном Писании говорит: Не имать Дух Мой пребывати в человецех сих во век зане суть плоть (Быт. 6, 3). Человек может стать настолько плотяным, настолько земным, что его душа практически умирает в нем, и дух угасает, и он даже не ощущает потребности в том, для чего он создан. Но это тоже свободный выбор человека, и тоже некий итог, к которому он может прийти. Безрелигиозная совесть, о которой так много говорили в советские времена, - это та самая лукавая совесть, об очищении от которой молится священник в молитве Великого входа. По-настоящему верующий человек никогда не станет утверждать: «Я живу по совести», потому что знает: его совесть лукава. С помощью безрелигиозной совести человек себя обманывает. Люди, которые не обманывали себя, - святые - видели себя великими грешниками. Они смотрели на себя теми глазами, которыми смотрит на нас Господь. А обычный человек видит себя лучше, чем он есть. Человек, считающий, что его совесть чиста, нечестен с собою. «Чистая революционная совесть» железных большевиков и пламенных комсомольцев не мешала им, напротив, подвигала их на братоубийственную войну, террор, разрушение храмов. Есть субъективные критерии - их-то и выбирает для себя безрелигиозная совесть, причем каждый раз заново, в зависимости от эпохи - а есть незыблемый вечный критерий, это Господь.

Что есть сомнение: гордыня рассудка, убежденного, что только он один может все постигнуть, или просто-напросто здравость рассудка, его нормальное функционирование? Что делать с сомнением - просто молиться? Или попытаться переубедить рассудок на его языке, то есть его же рассудочными доводами?

Сомнение сомнению рознь. Есть сомнения, которыми колеблет наш ум враг. Все то, что делает в отношении нас враг, вменяется не нам, а ему. Другое дело - находят ли эти сомнения, колебания какую-то почву для себя в нас. Здесь начинается область уже нашей ответственности. Если мы укрепляем, развиваем, культивируем возникающие сомнения в своем сердце и сознании, значит, мы сами по той или иной причине склонны к ним. По какой же причине? Заметьте: люди нечестные и непорядочные бывают, как правило, недоверчивы и подозрительны к другим. Они никому не доверяют, потому что знают, что им самим доверять нельзя, и судят о других по себе. Так и здесь. Человек верный и преданный Богу не усомнится в Нем: если уж на меня, грешного, можно положиться, то тем паче на Господа.

- Значит, любое обдумывание, продумывание, следовательно, развитие своих сомнений - это заведомо грех?

Мыслительная способность - это то, что дано человеку для созидания. Для созидания души, дома душевного, собственной жизни и жизни вокруг себя. А бывает так, что мыслительный процесс выходит из-под контроля и становится хозяином человека. Тогда уже не мысль для человека, а человек для мысли. Должен ли человек думать? Да, он мыслящее существо, он должен думать. Но мыслительная деятельность должна находить опору в его сердце. Если вера у человека только в голове, он будет постоянно колебаться. Как только она спустится в область сердца, сомнения уйдут. Что для этого нужно? Для этого нужно стать проще. Потому что Бог - существо совершенно простое. А человек стал сложным в результате грехопадения. Но, по мере обретения той простоты, которую сообщает нам христианство, человек обретает способность верить просто, как дети. Почему Господь говорит: если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное (Мф. 18, 3)? В чем секрет этой детской веры? Ребенок не умеет не доверять. Вот он потерялся, мы подходим к нему, берем за руку и говорим: «Пойдем, отведу тебя к маме». И он вкладывает свою ладошку в нашу и спокойно идет за нами. А мы, взрослые, недоверчивы: даже и того человека, который искренне предлагает нам помощь или спрашивает о нашем здоровье, мы в чем-то подозреваем. Это наша испорченность, искореженность грехом - с одной стороны, а с другой - горьким опытом нашей жизни. Но каждый человек призван обрести веру детскую. Перестать копаться в своих сомнениях, в своих рассуждениях и обратиться к своему непосредственному опыту. Ведь у каждого верующего он есть - опыт непосредственного участия Бога в его жизни. У каждого была такая минута, когда он не мог не понять: это Господь. Когда приходит сомнение, нужно просто вспомнить эту минуту - когда твоя рука легла в руку Божию. Ты же тогда знал, что это Он? Почему же теперь не веришь? Чем ты загромоздил свою дорогу к Богу? Что ты здесь настроил, какие рассуждения? Это все тебе не нужно. Когда мы вкладываем свою руку в руку Божию и Господь ведет нас путем порой трудным, жестким, но мы не вырываем своей руки, не убегаем - от этого вера крепнет.

А что, если это самое «мне Бог помог» - лишь некое самовнушение, самогипноз, благодаря которому я смогла себя внутренне организовать и выйти из какого-то кризисного состояния?

Если вы отказываетесь видеть помощь Божию и за нее благодарить, просив и получив ее, вы оказываетесь в числе тех самых девяти прокаженных, которые, будучи очищенными от проказы, не сочли нужным прийти и поблагодарить Христа (см.: Лк. 17, 12–19). Та душевная проказа, которой они страдали, была куда страшнее проказы телесной. Это неверие и неблагодарность, а вера дается благодарному сердцу. От неблагодарности и внутреннего предательства вера уходит.

Такая странная вещь: признать чудо чудом и опереться на него можно, только если ты уже имеешь веру. Если веры нет, чудо не убедит. Человек даст ему какое угодно объяснение или вовсе никакого объяснения не даст - просто забудет о нем. Для многих репортеров, рассказывающих о нисхождении Благодатного Огня в Иерусалиме на Пасху, это только новость в потоке новостей: она не изменяет их, как, кстати, не изменяет человечества в целом. Видимые чудеса - гораздо менее чудеса, чем те, которые происходят в сердцах человеческих. То, что мытарь Закхей, взрослый, состоятельный, скорее всего, по-настоящему испорченный своей жизнью и профессией человек, залез на смоковницу, чтобы увидеть Христа, - чудо (см.: Лк. 19, 1–10). А то, что Солнце остановилось, - не чудо. Тот, Кто создал это солнце, может его и остановить. Тот, Кто создал море, может сделать так, чтобы оно расступилось. А вот обратиться к Богу человек может только сам, по своему личному выбору. И это действительно чудо. Чудо - когда человек молится и вдруг чувствует, что Господь слышит его молитву, что Он ему отвечает - не голосом, не светом, а вот этим прикосновением к сердцу. Вот это гораздо чудеснее, чем расступившееся море. Я, может быть, чье-то осуждение на себя навлеку, но скажу все же, что лично для меня схождение Благодатного Огня не так важно, как те маленькие, казалось бы, чудеса, которые Господь совершал в моей собственной жизни. И если бы вдруг выяснилось, скажем, что нет никакого Благодатного Огня, что это просто трюк, как утверждают некоторые (сам я так не думаю, безусловно) - моей веры это нисколько не поколебало бы. Если вера человека рушится, как карточный домик, от разоблачения чуда - значит, это вовсе не вера. Видимое чудо у нас могут отнять, а вот то чудо, которое ведомо мне одному, которое произошло в моем сердце, никто и никогда у меня не отнимет. Повышенное внимание к видимым чудесам, стремление опереться на них в вере сродни стремлению опереться на костыли. Это слабость, хотя слабость не постыдная, естественная для нас. Однако надо учиться ходить без костылей.

Но еще раз скажу: для того чтобы с нами происходили эти подлинные, невидимые миру чудеса, надо стать как можно проще, не путаться в собственных мыслях. Есть вещи, которые не поддаются анализу. Мы можем анализировать внешние события и какие-то происходящие у нас в душе процессы, но наши взаимоотношения с Богом препарировать и анализировать, словно данные научного эксперимента, не надо. Надо понять, что нас лишает благодати, а что помогает ее стяжевать. Когда-то Господь не дает нам благодати, потому что это преждевременно, нам она сейчас не будет полезна; когда-то - чтоб у нас не сложилось впечатление, что она легко дается. Но в основном - гнев, осуждение, тяжелые, грубые грехи лишают наc благодати. И если мы постараемся избавиться от них, мы увидим, что есть еще какие-то, казалось бы, мелкие вещи, которые тоже лишают нас благодати. Есть что-то такое в нас самих, что благодати противится. Если мы это понимаем, значит, мы учимся благодатной жизни. А благодать и вера - понятия неразрывные, потому что подлинная вера - это дар благодати Божией. Когда в человеке вера жива, он ее ощущает именно как жизнь. От какой смерти нас Господь спас? От той, которою является на самом деле жизнь без Него. Чувство жизни с Богом - это и есть вера.

Есть ведь какая-то связь между сомнением и грехом. Человеку, не желающему или не находящему в себе сил расстаться со своими грехами, подсознательно надо, чтоб не было никакого Создателя и Судии.

Когда мы молимся, просим: «Господи, помоги, я пропадаю без Тебя», мы верим, что Он есть, что Он нас слышит и придет на помощь. Если бы не верили, то не молились бы. Но вот другая ситуация: человеку не нужна уже помощь, и он собирается совершить некий грех. Однако совесть подсказывает: Тот, Кому ты молился, - здесь, Он никуда не пропал. Как ты молился перед Его лицом, так ты и грешишь - перед Его лицом. А человек говорит: нет, это не так, где оно, это лицо. В старину были люди, которые полотенцами занавешивали иконы в своем доме прежде, чем совершить нечто греховное. Так же и Адам прятался от Творца своего между деревьями рая , как сказано в Книге Бытия (3, 8). Если человек, получивший от Бога дар веры, будет по вере жить, она будет в нем укрепляться, в противном случае - незаметно уйдет от него.

Этим, наверное, и объясняется испуг грешного человека при встрече с чудом, желание, чтоб чуда не было, чтоб оно оказалось обманом зрения или чьим-то трюком?

Если вас пугает чудо Божие, значит, у вас, как у жителей страны Гадаринской, есть свои свиньи, которые вам дороги, и вам не хочется, чтобы они бросились в озеро и там погибли (см.: Мк. 5, 11–14; Лк. 8, 32–34; Мф. 8, 30–34). Свиньи бывают разные, у кого-то они большие, толстые, хрюкают, трудно их не заметить, а у кого-то вполне симпатичные розовые свинки - но совесть-то подсказывает, что это свинки все-таки! Оттого и страшно, что вот сейчас явится Господь - и все то, что в нас несовместимо с Его светом, обнаружится и будет вытеснено, изгнано прочь. Страх и желание отвернуться в данном случае - защитная реакция. Однако в силах человека - каждый раз - сказать: «Господи, такой, как я есть - я боюсь Тебя; но я хочу научиться Тебя любить. Потому что я понимаю, что без Тебя пропаду».

- Сомнение и маловерие - как соотносятся эти понятия? Это одно и то же или нет?

Это понятия очень близкие. Помните, Господь говорит Петру, протягивая ему Свою руку: маловерный! зачем ты усомнился? (Мф. 14, 31). Маловерие - это малая вера, вера, которая живет в человеке, но не заставляет человека жить в соответствии с нею. Помните эпизод с исцелением бесноватого отрока? Отец этого отрока говорит Господу: если что можешь, сжалься над нами и помоги нам (Мк. 9, 22). У него есть вера, ее хватает на то, чтобы обратиться к Учителю, но не хватает на то, чтобы верить в Его всемогущество.

Есть люди, которые говорят, что не могут поверить в Бога и во все, что происходит в Церкви: «Нет веры, и все. Такой (такая) я, видно, по природе - неверующий (неверующая)». Что бы Вы сказали такому человеку?

Ничего бы говорить не стал. Бесполезно что-то говорить, доказывать человеку, который сам выставляет щит меж собой и Богом. О таком человеке нужно молиться, чтоб Господь его просветил. И являть ему ту любовь, которая в христианах, - главное свидетельство о привлекающем к себе сердца человеческие Боге Любви.

Беседовала Марина Бирюкова

Журнал "Православие и современность", №22 (38), 2012 г.

скрыть способы оплаты

скрыть способы оплаты

Беседуем с отцом Тихоном Шевкуновым:

— Отец Тихон, куда уходит вера, куда пропадает потребность в богослужении, молитве и радость?

— Однажды я беседовал с архимандритом Серафимом (Розенбергом). Это было незадолго до его смерти. Из немецких баронов, он после окончания университета ушел в Псково-Печерский монастырь, где провел шестьдесят лет. Он сказал, что самая большая проблема современного монашества – это отсутствие решимости. Наверное, это можно сказать не только о монахах, но и о многих наших современниках-христианах.

Решимость, мужество и связанное с ними духовное благородство заметно оскудевают. Но если люди всей жизнью своей понимают, что самое главное - несмотря ни на какие препятствия и соблазны идти к Богу, быть верным Ему - то они не колеблются в вере настолько, чтобы терять ее.

Особенно ярко кризис веры, о котором Вы говорите, виден на наших подростках. В 8-9 лет дети ходят в церковь, поют на клиросе, поражают и умиляют всех вокруг, а в 14-16 лет многие, если не большинство, перестают ходить в храм.

— Почему так происходит?

— Детей не познакомили с Богом. Нет, их, конечно, познакомили с обрядами, церковнославянским языком, с порядками в храме, житиями святых, священными историями, переложенными для детей. Но с самим Богом не познакомили. Встречи не произошло. И получилось, что и родители, и воскресная школа и, как это ни печально, священники строили дом детской веры «на песке» (Мф. 7, 26), а не на камне - Христе.

Как же происходит, что дети не замечают Бога при всех самых искренних попытках взрослых привить им веру? Как получается, что ребенок так и не находит в себе сил разглядеть Христа Спасителя в своей детской жизни, в Евангелии? Отвечая себе на этот вопрос мы поднимаем еще одну взрослую проблему, которая отражается в детях, как в зеркале. Это, когда и родители и священники, учат одному, а живут по-другому. Это самый страшный удар по нежным силам детской веры, непереносимая драма для их чуткого сознания.

Но есть и другие примеры. Можно было бы привести другой, но этот особо мне запомнился: в 1990-м, во время своей первой поездки в Германию, я, к большому своему удивлению, получил хороший урок от одного священника. Католического. Меня поразила его паства - очень чистые молодые люди лет 16-20, искренне старающиеся жить христианской жизнью. Я спросил у этого священника, как ему удается уберечь этих подростков от агрессивного напора соблазнов и столь привычных для их сверстников на Западе удовольствий? Он тогда посмотрел на меня в полном недоумении. И сказал слова, которые своей простотой и ясностью меня тогда просто сокрушили (я очень жалею, что услышал это не от православного священника): «Да просто они Христа любят больше, чем все эти удовольствия!»

— У нас другая ситуация?

— Нет, конечно! У нас светлых примеров, слава Богу, тоже немало. В нашей Сретенской семинарии я вижу удивительно чистых и искренних ребят, хотя конечно, всякие искушения бывают, жизнь есть жизнь.

— Но это подростки, а люди, пришедшие в храм во взрослом возрасте?

— А в чем разница? Нечто подобное происходит и со взрослыми. Мы тоже соблазняем друг друга (в данном случае «малые сии», о которых говорит Спаситель - не обязательно дети по возрасту) своей теплохладностью, сознательными нарушениями евангельских заповедей, нечистой жизнью. Постепенно у людей складывается представление, что христианину вообще можно жить как угодно. И, если такое происходит, люди, пришедшие к вере уже в зрелом возрасте, постепенно теряют к духовной жизни интерес, им все приедается. Нет реального общения с Богом, а значит, нет жизни духа. Первые года три вера, православие интересно, новая жизнь захватывает и приносит массу новых впечатлений, а потом наступают будни.

Наверное, это - как в семейной жизни. Дальше нужно трудиться, терпеть, терпеть, в первую очередь самого себя. Это действительно тяжело. А впереди людям, пришедшим к вере, скажем в 25 лет, еще лет пятьдесят таких трудов. Это было всегда, не надо удивляться. Такая сухость - неизбежный, как правило, этап духовной жизни. Об этом много и интересно пишет, например, святитель Феофан Затворник. Этот отрезок пути - пустыня, которую надо преодолеть. К несчастью, не все из наших братьев и сестер этот путь одолевают. А некоторые даже навсегда и с большим удовольствием окапываются в этих бесплодных песках и их оттуда бывает весьма сложно выковыривать.

— От чего наступает эта сухость? Человек делает все положенное – ходит на исповедь, перечисляет вещи, которые, как он знает, называются грехами, читает правило, приступает к чаше, и чем дальше, тем больше это кажется формализмом, тем больше в этом механических действий «прочитать», «отстоять», «сказать на исповеди». Что делать? Как правильно?

— В Священном писании очень определенно сказано, как оживить душу, как сделать так, чтобы душа вновь стала юной и живой. «Взыщите Бога - и жива будет душа ваша». Искать Бога несмотря ни на что! Упрямо и настойчиво. И тогда исполняется обетование Господа Иисуса Христа: «Ищите и обрящете».

Но если нет поиска Бога, если алкание Бога, желание Его постичь пропадает, это повод для очень серьезной тревоги. Надо потрудиться всеми возможными средствами, чтобы это желание восстановить в своей душе. Без этого ничего доброго не будет. Или, в лучшем случае, придется ждать, как спасительного дождя на иссохшую землю, потрясающих душу испытаний, болезней, тяжких ран и искушений.

— Но возможно ли это мирянину?

— Мирянам? Да именно им это и возможно! Как говорил отец Иоанн (Крестьянкин), в наше время сильные христиане спасаются в миру, а слабые в монастыре. Когда стоишь на исповеди, общаешься с прихожанами, видишь, какие есть удивительные подвижники среди мирян, как нам, называющих себя монахами, надо у них учиться.

Вспоминаю, однажды в середине 80-х я шел с отцом Иоанном (Крестьянкиным) по Псково-Печерскому монастырю. Вдруг к батюшке подбежал некий взволнованный юноша «бледный со взором горящим» и стал громко жаловаться: «Батюшка, Москва - это такой отвратительный город, новый Вавилон! Люди безбожные, страшные! » И вдруг отец Иоанн загородил его уста рукой и строго сказал: «Что ты говоришь? В Москве совершается каждый день 40 Божественных литургий в сорока храмах! Там живут такие удивительные неизвестные миру подвижники, где-нибудь на 8-м этаже, 12-этажного блочного дома! Истинные святые, которых вы даже себе представить не можете». Я тогда был удивлен, потому что думал, что все подвижники жили только в отдаленных монастырях, где-нибудь на Соловках или в Египте. А сейчас – и правда - я и сам вижу поразительных подвижников - простых мирян, которые учат и спасают меня тем, что смиряют, показывая, как можно в наше время жить по-настоящему подвижнически, по-христиански.

— В чем состоит эта христианская жизнь?

— В исполнении Христовой заповеди любви к Богу и к ближнему.

Это обычные люди - женщины, юноши, девушки, зрелые мужи. Не говорю о бабушках, которые исполняют такие молитвенные правила, узнав о которых, скажу вам честно, монахам становится не по себе. Причем исполняют они эти правила регулярно в течение десятилетий. И с полной уверенностью, что они ничего особенного не совершают! Столько-то кафизм она читает за старшего сына, столько – за среднего, столько – за младшую дочь. Да еще полторы тысячи Иисусовых молитв читает, чтобы хоть чуть–чуть почувствовать свою греховность. Да еще молитвы по соглашению и акафист - как же без него?! Это я вам рассказываю реальное молитвенное правило реальной нашей прихожанки. И таких подвижников и подвижниц - не счесть! Плюс к этому они, на всякий случай, работают, ходят по магазинам, гладят, стирают, воспитывают детей и внуков. И они не гордятся, не тщеславятся, вменяют себя в ничто, готовы служить в любой момент ближнему. Одно лишь общение с такими людьми - удивительная помощь нам, оскудевшим в вере, в уповании и в решимости.

— Но ведь не в чтении молитв настоящее христианство?

— Конечно, не в чтении молитв. А в молитве как в живом общении с Богом! Только надо понимать, что форма молитвы может быть очень разной. Святые отцы считают, что духовная жизнь определяется именно качеством и чистотой молитвы. Но, само собой разумеется, что если человек считает, что молится, а при этом он зол, не любит людей, то его можно только пожалеть. Но знаете, может, мне везет, но я давно не встречаю таких людей.

— Есть немало примеров, когда молодые люди служат в храме, а их семьи не видят от них помощи никакой…

— Что ж, бывает, что человека, как говорится, «закронштадтит». Он начинает углубляться в духовную жизнь и идет к светлой цели, переступая через своих несчастных близких. На это есть духовник. Есть время. Есть несчастья. Есть, наконец, падения. Но я бы не стал такие печальные случаи представлять как норму сегодняшнего дня. Скорее, думаю, это такая детская болезнь. Многие переболели ветрянкой, но далеко не все рябые.

— Но именно такие негативные случаи сегодня у многих на устах…

- Сейчас в определенном смысле стало хорошим тоном в православных кругах говорить, что человек замолился: правила читает, каноны, кафизмы, слишком благочестив. Это произносится как диагноз. Но мы берем на себя роль судей большей частью не от избытка дара духовного рассуждения. А чаще от наших собственных маловерия, лености и себялюбия. Именно в целях самозащиты нашего ленивого покоя сознательно рисуется образ - эдакого Ферапонта из «Братьев Карамазовых», помните, был такой жестокий и немудрый подвижник у Достоевского.

Знаете, а ведь есть большая опасность и в том, что мы охотно выпячиваем и раздуваем подобные болезненные моменты и этими примерами начинаем незаметно для самих себя оборонять свое нерадение и теплохладность. Да и вообще в церковной среде все больше стали крутиться такие злые и в обобщении своем неверные стереотипы: если женщины церковные - то злобные ведьмы, если молодые люди - то закомплексованные, если взрослые - то неудачники, если алтарники, то бросили семью ради храма, если монахи, то стяжатели и нечестивцы.

— Но ведь это действительно иногда имеет место быть…

— Кто ж спорит? Нельзя сказать, что такого совсем нет, что это неправда. Но зачем с упорством, достойным лучшего применения, убеждать себя и других, что такое положение вещей и есть особенность нашей Церкви.

Я как-то попутешествовал по православным форумам, и просто не по себе стало, с какой циничной злобой православные люди, считающие себя весьма церковно образованными, относятся не только к духовенству, которое они вообще ни во что не ставят, но и к самым благочестивым мирянам.

— Говорят: «православнутый» и «православие головного мозга»…

— Эти термины, боюсь, вышли не откуда-нибудь, а из православной среды. Потому что вот так изощренно уколоть могут только «свои». Впрочем, как бы то ни было, но подхвачены они в нашей среде с энтузиазмом. А вот это по-настоящему тревожное явление в нашей христианской общине. К тому же, постепенно мы сами начинаем смотреть на себя и окружающих именно через призму подобных уничижительных представлений.

— Поступать в соответствии с традиционным благочестием стало… некомильфо?

— Помните как Толстой в «Детстве, отрочестве, юности» замечательно рассуждал о комильфо, как комильфо безжалостно влияло на его жизнь. Сейчас (к счастью лишь в околоцерковных кругах, потому что церковными таких людей назвать просто невозможно), вырабатывается православное комильфо, и если человек в него не вписывается, - это изгой, совершенно презренный человек.

Так мы приходим к цинизму, а по сути к истокам той самой болезни теплохладности, которой заражены христиане со времен Лаодикийской церкви. Вражеская сила, которая начинает нагнетаться духовно охладевшими христианами изнутри Церкви, бесконечно опаснее, чем любая внешняя сила, чем гонения.

Мы учим своих студентов ни в коем случае не становиться «православными комильфо», ведь они сами не заметят, как потеряют веру, как станут карьеристами, как все ценности в их жизни абсолютно изменятся.

Люди старшего поколения часто, собираясь, говорят: «Как здорово было в 60-70-е годы, какая была вера!». Мы говорим так не только потому, что начинаем стареть и брюзжать, а потому, что так и есть на самом деле. Тогда было внешнее противостояние Церкви со стороны государства, но мы были вместе и дорожили каждым. «Православнутый» - это наверняка было бы что-то из стана противника. О православии головного мозга мог сказать только Емельян Ярославский. Православный человек таких слов, таких выражений никогда бы не употребил, не повторил. А сейчас это слышно в церковной среде, этим бравируют, гордятся!

— А почему такое отношение возникает?

— Что происходит? Люди зашли в Церковь, но полюбили ее лишь отчасти. И постепенно, через годы в тайне своей души осознали страшную истину: они с глубочайшим презрением относятся к православию. С ними начинается страшная болезнь предательского цинизма, сродного поступку Хама. И люди вокруг заражаются этим так или иначе. А ведь мы действительно единый организм – Церковь, поэтому этой болезни надо как-то противостоять.

Когда с подобного рода вещами православные сталкивались в советские годы, то понимали, что это «от врагов наших», «от супостатов». Сейчас уроки презрения и высокомерия все чаще преподаются людьми церковными. А мы знаем горестные плоды этих уроков.

— Невеселый прогноз…

Остается вспомнить только слова святителя Игнатия, который говорил, что «Отступление попущено Богом: не покусись остановить его немощною рукою твоею». Но дальше он пишет: «Устранись, охранись от него сам». Не будь циником.

— Почему? Ведь циничные суждения порой бывают меткими…

— Трезвость и остроумная колкость, когда глупца или наглеца ставят на место, когда кого-то хотят оградить от излишних восторгов – это вполне допустимо. Но цинизм и христианство - несовместимы. В основе цинизма, как бы он ни оправдывал себя, только одно - неверие.

Однажды мне довелось задать один и тот же вопрос двум подвижникам - отцу Иоанну (Крестьянкину) и отцу Николаю Гурьянову: «Какова главная болезнь сегодняшней церковной жизни?». Отец Иоанн ответил сразу - «Неверие!» «Как же так? - поразился я. - А у священников?». А он снова ответил: «И у священников - неверие!» А потом я приехал к отцу Николаю Гурьянову – и он мне совершенно независимо от о. Иоанна сказал то же самое - неверие.

- И неверие становится цинизмом?

Люди перестают замечать, что они потеряли веру. Циники вошли в Церковь, живут в ней, привыкли и выйти из нее не очень-то хотят, потому что все уже привычно. Да и как на это посмотрят со стороны? Очень часто цинизм - это болезнь профессионального православия.

— Но ведь иногда цинизм – это защитная реакция очень уязвимого, неуверенного человека, которого обидели или сильно задели…

— Чем, например, отличается выставка «запретного искусства» от картины Перова «Чаепитие в Мытищах»? В запретном искусстве отвратительный цинизм, а у Перова - обличение. Боль и обличение, за которое мы должны быть только благодарны.

И подвижники могли сказать очень жестко, например преподобный схииеромонах Лев Оптинский. Да и сегодня у нас в Москве есть замечательный протоиерей, который может так остро пошутить, что мало не покажется. Но никому в голову не придет сказать, что он циник, потому что в его шутках нет злобы.

— Читая воспоминания М. Нестерова, я все время ловила себя на мысли, что его непременно сегодня бы высмеяли. Например: «Мать была у Иверской. Украли сумку с деньгами, зато приложилась» - сразу все скажут, вот, православнутый…

- Двадцать лет назад мы сказали бы о таком человеке: «Господи, какая вера, как хорошо!» А сегодня благоденствие относительно православной веры оказалось немалым испытанием для христиан. Помните, в Апокалипсисе: «Ибо ты говоришь: «я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды»; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг» (Откр. 3, 17). Мы оскудели верой, а поэтому многим людям, глядя на нас, надоедает быть православными. Они еще идут по инерции, по первой любви, они еще помнят, как много в Церкви получили и надеются еще получить благодать.

— Как же правильно ориентировать свою духовную жизнь?

Самое радостное в духовной жизни - это открывать для себя новое. Вспомни с какой радостью ты просыпался в воскресное утро на Литургию, как читал взахлеб святых отцов и все время открывал для себя новое. Если Евангелие не открывает нам ничего, это значит всего лишь то, что мы сами себя закрыли для открытия нового. Вспомните слова Христа к Ефесской церкви: «Вспомни свою первую любовь».

Многим знакомо такое состояние: вроде бы совсем недавно сердце горело о Господе, а сегодня оно сухо, молиться не хочется, сомнения подступают со всех сторон. Так продолжается день, другой, третий, месяц… И вдруг пронзает мысль: веры… нет?! Насколько естественно - или, наоборот, противоестественно - такое состояние? Почему со временем оскудевает вера? Можно ли этого избежать и как? И что делать, чтобы с наименьшими духовными потерями пережить этот период? Своими советами делятся пастыри.

«Благодать возвращается, если человек ревностен»

Наверное, дело здесь не столько во времени, сколько в том, усерден ли и постоянен человек в своей христианской жизни.

Когда благодать отходит, так Господь человека испытывает

Когда человек каким-либо делом занимается, старается в нем преуспеть, по истечении времени он в нем как раз преуспевает, и чем больше времени проходит, тем больший приходит опыт, большее мастерство, умение. То же самое можно сказать и о жизни христианской. Если человек начал этой жизнью жить и воспользовался теми благодатными дарами, которые Господь подает тому, кто только-только к Нему обратился, а затем, утрачивая рвение, теплоту сердечную, не подъемлет того труда, с которым должна быть сопряжена христианская жизнь, то естественно, наступают и охлаждение, и какое-то внутреннее опустошение. Но если человек трудится, и трудится ревностно, то происходит нечто другое: у него периодами бывает некое состояние, когда ему кажется, что отошла от него, но на самом деле это время, когда Господь человека просто испытывает, и благодать действительно скрывается. Но если человеку потрудиться, если человеку быть постоянно бодростным и ревностным, то благодать возвращается, и человек вновь испытывает и радость от своей христианской жизни, и утешение, и какое-то удивительное ощущение полноты бытия. А если в этот период человек по малодушию, по непостоянству оставит свои труды и рвение, то не избежать охлаждения, и тогда требуются очень-очень большие усилия для того, чтобы вновь к доброй христианской жизни вернуться.

«Неверие всегда приходит как следствие нераскаянности»

Мне это мало знакомо. «Охлаждение веры» - это, видимо, признание того, что не свои грехи - причина всяческих нестроений в душе и в жизни, но что, мол, Церковь ошибается, а я - хороший! «Куда мы пойдем? У Тебя глаголы Вечной Жизни», - сказали Христу апостолы, когда Он обличил их сердечное смущение вопросом: «Не хотите ли и вы от Меня отойти?» Думаю, у кающегося, стремящегося, по совету святителя Феофана Затворника, стяжать «дух непрестанного самоукорения» могут быть грехи многие и разные, но разочарования в богооткровенной нашей православной вере почти не бывает. Неверие всегда приходит как следствие нераскаянности.

«Чтобы преодолеть охлаждение, найди тех, кому еще труднее, и начни помогать им»

Увы, охлаждение в вере приключается с нами ежечасно, а точнее - ежесекундно. Вот я проснулся и решил, что прочту утренние молитвы. Но тут же приходит мысль о неотвеченных письмах, о пыли, которую надо бы протереть… - и куда-то подевалась моя . И суета поглотила мою душу без остатка. И в середине дня я ловлю себя на том, что молитвы так мной и не прочитаны. Или вот пришел я на богослужение, включился в происходящее, едиными усты с хором и духовенством обращаюсь к Богу, но вдруг вспоминаю о том, что Иван Иванович поссорился с Иваном Никифоровичем, и начинаю думать над тем, как бы их помирить. Или о том, подешевеет или подорожает нефть. Или о том, что австралийские пингвины мельче антарктических. Почему это происходит? Как я оказался на стороне далече? Потому что удобопреклонен ко злу. Не сосредоточен. Рассеян. Так же и на более длинной дистанции. Ведь и в духовной жизни справедлив афоризм о том, что можно так долго идти навстречу себе, что совсем разучишься ходить. Из серии мелких подмен рождается привычка ко греху, страсть, зависимость - и вот уже человек сам не свой. Не он, а за него принимает решение его хотелка. По мысли одного из афонских подвижников позапрошлого века, наши страсти становятся для нас бесами. И именно они застят Небо. Они врастают в нашу природу и безбожно искажают ее. И мы становимся карикатурой на себя самих. Эту жуткую фантасмагорию учиняет с человечеством враг нашего спасения, желая досадить Творцу. И всё, что нам остается, осознав, во что мы вляпались, - это вновь и вновь вставать и обращаться к Нему с мольбой о незаслуженной нами милости.

Бывает, впрочем, что охлаждение в вере связано с тем, что человек устает бодаться с дубом - с теми внешними обстоятельствами, которые, как ему кажется, препятствуют ему свидетельствовать о Христе. Скажем, Сергей Фудель, отстрадавший в сталинских лагерях более двух десятилетий, вспоминал, как его отец протоиерей Иосиф Фудель на старости лет утратил свое пастырское горение, все больше времени стал уделять чаепитиям в кругу друзей. И связано это было с тем, что ему не удавалось преодолеть всю ту рутину, весь тот бесконечный бумаговорот, которого требовала от духовенства Церковь в Синодальный период ее существования.

Поэтому причины такого охлаждения могут быть как внутренними, так и внешними. Но надо помнить, что Господь промышляет о нас. И если мы начинаем коснеть и умирать в своем теплохладии, то приходит на нас огненное искушение. Те самые гонения и иные скорби, что встряхивают нас, взбадривают и, как это ни парадоксально, дают нам силы вернуться на узкую тропу.

Мой мизерный опыт говорит о том, что, во-первых, если нас замучило это самое «охлаждение» или если нас обижают и зажимают в клещи, единственное на потребу - найти тех, кому еще труднее, и, не откладывая, начать помогать им. Я сейчас даже не о нищих в переходах говорю. Я о тех, кто болен, у кого на руках малые дети, нет отца, кто просто ждет от нас доброго слова или телефонного звонка, а, может быть, и связи по скайпу. Дело в том, что в небесном банке другие проценты. И грош нашего времени, наших инвестиций и забот конвертируется в тихую радость, а нередко и в ответную помощь нам в наших делах.

Во-вторых, если дело, которое мы делаем, - стоящее, что ж, будем помнить, что, по слову Юрия Шевчука, «Господь нас уважает». А стало быть, надо делать его в простоте сердца, готовясь к худшему, надеясь на лучшее, а там - как Бог даст. Когда идешь сквозь встречную грозу к родному дому, тут уже не до охлаждений - и так кругом всё мокро и противно, - тут надо просто идти.

«Иди в храм, исповедуйся, кайся, причащайся»

Такое искушение, конечно, бывает. Но надо иметь в виду, что наша жизнь человеческая - это, так сказать, штука полосатая. Периоды подъема сменяются периодами какого-то духовного расслабления. Нужно быть к этому готовым и не впадать ни в какие крайности, не унывать, а понимать, что это период в какой-то мере закономерный вследствие нашей человеческой слабости, но нельзя слабости поддаваться - нужно мобилизовываться и терпеливо и с усердием переносить это время некоего духовного охлаждения, ни в коем случае не соглашаясь с тем, что это навсегда. Лукавый вкладывает такой помысел. И это лукавый помысел, ему верить нельзя. Надо понять, что пусть это грех невольный, но это грех, а ты не хочешь унывать и отступать от Церкви - так иди в храм, исповедуйся, кайся, причащайся Святых Христовых Таин, проси у Господа прощения - и с Божией помощью преодолеешь это искушение.

«Очень важно христианам собираться вместе и делиться своим опытом»

Охлаждение наступает, когда происходит привыкание. Так бывает и в супружеских отношениях - примерно через два года супружеской жизни. Так бывает и в вере. Я неспроста поставил это рядом, так как эти состояния очень похожи по природе. Очень часто Священное Писание и святые отцы уподобляли отношения с Богом супружеству. И тут и тут мы имеем дело с трудом, с усилиями.

Чтобы не произошло охлаждения, чтобы вера была все время «в тонусе», в состоянии горения, необходимо следить за следующим.

1. Вера не должна быть формальной, но должна быть живой. Это значит, что мы должны наблюдать за собой: не превратилась ли наша молитва в бездушное вычитывание молитвенного правила? не превратилось ли посещение богослужений в рассеянное выстаивание служб?

Важно наблюдать за собой, чтобы молитва была живой и искренней, чтобы поддерживались не формализованные, но живые отношения с Богом.

Мы должны «расти» в вере. Любая остановка приводит к падению

2. Мы должны «расти» в вере. Любая остановка приводит к падению. Через что происходит рост? Через постепенное возрастание в молитве, в доброделании, через чтение и размышление над Священным Писанием и сочинениями святых отцов и подвижников веры. Наша вера должна быть источником и животворящей силой нашего личностного роста.

3. Мы должны творчески подходить к вере. Если христианин не имеет христианского «увлечения», вера ему может скоро наскучить. Апостол Павел писал, что все мы имеем свои дарования от Духа Святого и должны их развивать. Кто-то имеет харизму (= благодатный дар) свидетельства о вере, кто-то прекрасный молитвенник, кто-то любит и умеет заниматься социальными проектами и делами. Каждый может найти дело по душе и постепенно возрастать в нем. Как цветы на поляне разные, но каждый цветок по-своему прекрасен, так и каждый христианин уникален и прекрасен в своем.

Если находить в вере ресурсы для реализации заложенных в каждого из нас талантов и способностей, то такая вера наскучить не может.

4. Очень важно христианам собираться вместе и делиться своим опытом, рассказывать братьям и сестрам, с какими трудностями лично мы столкнулись, знакомиться с их опытом, поддерживать друг друга и проч. Дело в том, что вот уже как полвека открыт такой феномен - «профессиональное выгорание». Такому выгоранию подвержены те, кто занимается с людьми: педагоги, врачи, священники и проч. Много лет психологи пытались подобрать «терапию», которая бы профилактировала и помогала в преодолении такого выгорания и охлаждения к работе. И вот было открыто, что нет ничего лучше, чем собираться в группы и совместно обсуждать, под руководством компетентного специалиста, возникшие проблемы. Эта терапия получила название «Балинтовских групп».

В каком-то отношении подобная методика может помочь и христианам избежать выгорания и охлаждения. Собственно говоря, христиане с древнейших времен собирались вместе и общались, так что это не какое-то новшество, а самое что ни на есть нормальное явление. Как раз ненормально, когда прихожане разобщены, незнакомы и каждый приходит в храм для своих нужд.

«Без молитвы вера невозможна»

Охлаждение в вере может случиться с любым христианином. Но связано это не с тем, что прошло много времени и человек как бы устал от веры, а с тем, что мы становимся теплохладными, утрачиваем духовное усердие.

Когда вера не имеет никакого воплощения в жизни, то она, конечно, уходит. Это как хорошая книга, когда-то прочитанная и отложенная на дальнюю полку. Человек к ней относится вроде бы хорошо, знает, что она где-то есть, но просто не обращается к ней в повседневной жизни. Так и вера, если она никак не проявляется в реальной жизни - посещением храма, отношением к ближним, при решении жизненных ситуаций, - то вытесняется куда-то на периферию.

Вера в Бога - это не признание, что Бог есть, но живое ощущение присутствия Божия

Но вообще, чтобы понять причины охлаждения в вере, надо выяснить, а что, собственно, такое вера. Если сказать по существу, то вера в Бога - это не просто признание, что Бог действительно есть. Подлинная вера в Бога - это живое ощущение присутствия Божия, когда ты всем своим существом чувствуешь, что Господь рядом с тобой и у тебя есть возможность обратиться к Нему - Он услышит и ответит, потому что Он есть Любовь. То есть вера - это особая сердечная связь. Вот как когда два человека любят друг друга, у них есть сердечная связь, и это очевидно для них, хотя другие этого не чувствуют. Вера - это очевидность, человек чувствует Бога всем своим существом, а не просто признает рассудком.

И вот такая вера поддерживается только , непосредственным обращением к Господу. Представьте, что верующий человек целый год не будет молиться, не посетит ни разу храма. Да через год от его веры ничего не останется, ведь он совсем не обращается к Богу. Господь будет вытеснен на задворки его души. И может показаться, что Бога вообще нет. Вот как ночью мы не видим в комнате икон, потому что нет света, и тоже может показаться, что икон там вообще нет, но если зажечь лампаду, то огонек озаряет святые лики. Так и наша молитва есть тот свет веры, который открывает нам присутствие Бога. Утрачивая молитву, мы утрачиваем свет, являющий Бога. Не имея этого света, можно подумать, что Бога нет вообще. То есть вера в Бога неотрывна от нашей внутренней связи с Ним. Утратив связь с Господом, мы перестаем чувствовать Его и потому начинаем думать, что Его нет.

Оскудение веры всегда связано с оскудением личного духовного опыта. Соответственно вера укрепляется от живой и искренней молитвы, когда каждый раз ты поднимаешься не на формальную вычитку правила, а на общение с Небесным Отцом. Молитва доставляет живую связь с Господом, а от этого и вера будет тоже живой.

Вера вообще возрастает от нашей готовности следовать за Христом, быть верным Ему в любых ситуациях - скорбных и радостных, - решать проблемы с позиции евангельских заповедей. Если свою жизнь ты стараешься выстраивать по Евангелию, соотносить с заповедями и каяться в прегрешениях, то Господь Своей благодатью укрепит твою веру.

«Нужно отгонять бесовский дух неверия»

Вера - это высшее проявление свободной человеческой воли - с одной стороны, и дар Божественной благодати - с другой. И благословенные неизреченные состояния «торжества веры», даруемые нам от Господа, несомненно, сменяются и должны сменяться периодами как бы «плохой погоды», когда Солнце правды скрывается от нас. Но происходит это именно для того, чтобы мы и во время «мглы ненастной» сохраняли волей своей память о Солнце, и это есть необходимое испытание нашей веры, которого никто не может избежать.

Никто и никакие обстоятельства - ни внешние, ни внутренние - не могут человека заставить верить или не верить. В этом тайна веры. И чем более сознательно и отчетливо мы запечатлеваем и исповедуем нашу веру в самые трудные и смутные периоды - тем более в вере укрепляемся и тем более привлекаем к себе благоволение Божие, которое и проявляется, как правило, в неких «прозрениях», если можно так сказать, когда душе нашей отчасти открывается свет Солнца правды и отчасти становится доступным опытное понимание того, что есть «Небо духовное». Конечно, это не те высочайшие состояния и переживания, которые испытывают святые люди, но это и не призрак какой-нибудь, а реальность духовной жизни, приоткрываемая нам Господом для нашего утверждения в вере.

Кроме этого, надо помнить вот еще о чем. Несомненно, существует бесовский дух неверия. И это надо знать, чтобы не малодушествовать и не удивляться, не унывать в случае его внезапного нападения, когда душу как бы обволакивает мгла неверия. Это время совершенно необходимого для нас борения, испытания нашей свободы. В такие моменты именно и нужно сознательно и твердо говорить: «Я не верю тебе, дух неверия, отойди от меня, я Господу моему верю, Ему Одному поклоняюсь и служу». Это некая неколебимая точка веры, точка нашего произволения и свободного выбора, точка решимости. И никто над этой «точкой» не властен. Мы должны исповедовать свою веру, несмотря ни на что, и тогда обязательно в свое время Господь пошлет нам и утешение, и радость неизреченную общения с ним в покаянии и сокрушении сердца.

Наша задача - крепко стоять в вере, какие бы мысли и чувства нас ни обуревали

Никогда не нужно смущаться духом неверия. Он делает свою «работу» - искушает, испытывает. А наша задача - крепко стоять в своей вере, какие бы мысли, настроения и чувства, противные ей, нас ни обуревали. У греков есть поговорка: «Хороший капитан виден в плохую погоду». Это про нас. Очень важно не поддаваться всем этим «ветрам, штормам и туманам», которые не дают покоя и, бывает, не сразу развеиваются даже и во время молитвы. Не поддаваться - это значит даже в самый отчаянный шторм и бурю помнить о том моменте, когда ты снова встретишься с Солнцем правды - Христом. И очень важно хранить такое расположение, чтобы тогда, в момент тишины, сказать от всего сердца: «Господи, Ты знаешь, я и в бурю верил только Тебе!»

«Проявив терпение, дождешься духовной весны»

Говорят: «время лечит». И на самом деле переживания и скорби по прошествии времени уже не так остры и чувствительны. Но, похоже, время «лечит» и духовные переживания. С годами может оказаться, что вера уже «не та», не такая живая, искренняя, горячая. Это опыт многих людей, просто так от него не отмахнешься. Сохранить первую любовь - нелегкое дело, а преумножить ее - подвиг. Но это тот самый случай, когда говорят: трудно - значит, нужно! Классическая иллюстрация этого - образ гаснущего костра, который снова разгорится, если начать подкладывать в него соответствующее топливо.

Еще есть такая теория: в личной вере каждого человека происходит некая смена сезонов. Наше внутреннее яркое, сочное лето подходит к концу, и наступает плаксивая осень. А потом становится еще хуже - значит, пришла зима. Но, проявив терпение, дождешься весны, вновь появится духовный подъем, желание угодить Богу, ощущение Его присутствия. И эта смена сезонов - нормальное явление. Одни люди более к ней чувствительны, другие - менее. Понимая все это, легче пережить очередную зиму.